Бомбардировка Подгорицы во Второй Мировой Войне

Бомбардировки Подгорицы — бомбардировки Подгорицы были проведены авиацией стран Антигитлеровской коалиции (США и Великобритания) во время Второй мировой войны в 1943 и 1944 годах, по просьбе командования югославских партизан.

Предыстория

В период между мировыми войнами населения Подгорицы составляло около 13 000 человек. 6 апреля 1941 года войска стран Оси напали на Югославию. Фактически страна распалась, а на территории Черногории было создано королевство под протекторатом Италии. После выхода Италии из Второй мировой войны, территория Черногории была оккупирована немецкими войсками. Командование НОАЮ просило союзников начать воздушные бомбардировки Подгорицы, где находились силы немецкой армии и её союзников — четников.

В конце войны Подгорица стала одним из городов на пути вывода германских войск из Албании и Греции. Вследствие этого командование союзников приняло решение более интенсивно бомбить город.

Бомбардировки города

23 октября 1943 года подразделения ВВС США бомбили аэропорт Подгорицы. В налёте участвовали самолёты Bell P-39 Airacobra. После этого немецкое командование стало оповещать жителей города о налётах и те находили убежище в пещерах за городом.

Более интенсивные бомбардировки Подгорицы произошли 5 мая 1944 года когда 116 самолётов Consolidated B-24 Liberator ВВС США сбросили 270 тонн бомб на город. В ходе налёта были убиты 4 немецких солдата, 100 четников и 400 жителей города. В ходе бомбардировки были разрушены католическая церковь, мечеть и православное кладбище.

6 ноября 1944 года 72 самолёта ВВС Великобритании бомбили город. Было сообщено о 700 убитых солдат вермахта. 7 ноября 124 самолёта Lockheed P-38 Lightning бомбили немецкие войска в Подгорице и его окрестностях.

Итоги

Бомбардировки союзников практически полностью разрушили город. Около 4100 человек были убиты во время налётов. Ущерб от бомбардировок составил около 1060 млн. югославских динаров.

Отрывок, характеризующий Бомбардировка Подгорицы во Второй Мировой Войне

– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.