Бомбардировки Белграда (1941)
| Бомбардировки Белграда | |||
| Основной конфликт: Югославская операция | |||
 здание в Белграде, разрушенное при бомбардировке | |||
| Дата |
6 - 10 апреля 1941 года | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Бомбардировки Белграда (немецкое кодовое название — «Unternehmen Strafgericht»)[1] — серия массированных авианалётов немецкой авиации на Белград в ходе вторжения стран «оси» в Югославию, в результате которых был серьёзно разрушен центр города[2].
Немецкие бомбардировки Белграда представляли собой нарушение правил ведения войны, поскольку правительство Югославии ещё до начала войны, 3 апреля 1941 года объявило Белград открытым городом[1][3].
Содержание
Ход событий
Нанесение авиаударов по столице Югославии было изначально предусмотрено утверждённым германским генеральным штабом планом «Aufmarsch 25» военной кампании против Югославии[4], подтверждено в директиве ОКХ от 30 марта 1941 года[5] и в приказе Гитлера от 31 марта 1941 года.
Авиаудары должны были дезорганизовать деятельность правительства и военного руководства Югославии, вывести из строя узлы связи и объекты транспортной инфраструктуры (сорвав работу государственных учреждений, выполнение мобилизационных мероприятий и переброску войск через столичный железнодорожный узел)[5], продемонстрировать мощь немецких вооружённых сил, вызвать растерянность и панику среди жителей города.
Первый авианалёт имел место ранним утром 6 апреля 1941 года. В 6 часов 45 минут утра 160 немецких бомбардировщиков He-111 и Do-17 4-го воздушного флота люфтваффе, 74 штурмовика Ju-87B под прикрытием 56 истребителей Me-109E и 30 истребителей Me-110C достигли Белграда, их встретили 29 югославских истребителей Me-109 и три югославских истребителя ИК-3[1]. Основной целью был центр города, где находились важнейшие государственные учреждения[5], также бомбили наведённый через реку понтонный мост[6]. В результате авианалёта деятельность военного командования Югославии была парализована[2].
Во втором авианалёте на Белград участвовали 57 штурмовиков Ju-87B под прикрытием 61 истребителя Me-109E, при отражении этого налёта были сбиты три югославских истребителя Me-109E-3[1].
Всего в течение 6 апреля 1941 года немецкая авиация совершила пять массированных авианалётов на Белград, в которых участвовали 484 самолёта[7][8].
В следующие четыре дня Белград продолжали бомбить, всего в бомбардировках участвовали до 500 самолётов немецких военно-воздушных сил[9] (Do-17Z[10], Ju-87[11], Ju-88A[12], He-111, Me-110 и др.). В общей сложности, в период с начала бомбардировок 6 апреля 1941 до 10 апреля 1941 года на город была сброшена 221 тонна бомб[9].
Результаты
Потери люфтваффе в ходе бомбардировок Белграда составили 12 сбитых самолётов (в том числе, пять Me-110, четыре Ju-87, два Do-17) и 8 повреждённых самолётов[1].
Потери ВВС Югославии в воздушных боях над Белградом составили 10 сбитых и 15 повреждённых истребителей, 7 пилотов погибли и ещё 7 были ранены[1].
В докладе ОКХ, который 15 апреля 1941 представил немецкий военный атташе в Белграде полковник Туссен (находившийся в посольстве всё время с начала войны до вступления немецких войск в Белград) отмечено, что в результате бомбардировок имели место многочисленные человеческие жертвы, городу причинён значительный материальный ущерб, выведены из строя городской водопровод и система электроснабжения[13]. Всего в результате бомбардировок в городе было разрушено свыше тысячи зданий[9] (по другим данным, полностью разрушены были 714 зданий, ещё 1888 были серьёзно повреждены и 6615 — незначительно повреждены)[1].
В числе разрушенных зданий были королевский дворец[14], правительственные здания[5], станция «Радио Белграда»[14], Национальная библиотека[14], мужская гимназия[14], женская гимназия[14], также был разрушен ряд иных объектов (в том числе железнодорожный мост, мост имени короля Александра I и мост имени короля Петра II).
Отражение в культуре и искусстве
- "Ночь над Белградом" (песня, СССР, 1941 год. Музыка Н. Богословского, слова Б. Ласкина)
Напишите отзыв о статье "Бомбардировки Белграда (1941)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 М. Ф. Зефиров. Штурмовая авиация люфтваффе. М., издательство АСТ, 2001. стр.433-436
- ↑ 1 2 Р. Эрнест Дюпюи, Тревор Н. Дюпюи. Всемирная история войн (в 4-х тт.). книга 4 (1925—1997). СПб., М., «Полигон — АСТ», 1998. стр.153
- ↑ В. Т. Фомин. Фашистская Германия во Второй мировой войне, сентябрь 1939 г. — июнь 1941 г. М., «Наука», 1978. стр.218
- ↑ «военно-воздушные силы должны были непрерывными дневными и ночными бомбардировками разрушать югославские аэродромы и Белград, как только будут сосредоточены достаточные силы и позволит состояние погоды»
Курт фон Типпельскирх. История Второй мировой войны 1939—1945. СПб., «Полигон», 1998. стр.194-195 - ↑ 1 2 3 4 История Второй Мировой войны 1939—1945 (в 12 томах) / редколл., гл. ред. А. А. Гречко. том 3. М., Воениздат, 1974. стр.260-267
- ↑ Ф. Гальдер. Оккупация Европы. Военный дневник начальника генерального штаба 1939—1941. М., «Центрполиграф», 2007. стр.383-384
- ↑ Д. Д. Горбатенко. Тень люфтваффе над Европой (из истории германской авиации). М., «Наука», 1967. стр.93
- ↑ Kriegstagebuch der Oberkommandos der Wehrmacht. Bd.I. Frankfurt am Main, 1965. s.1201
- ↑ 1 2 3 С. Майкл Павелек. Люфтваффе, 1933—1945. Основные факты и цифры о ВВС Геринга. Ростов-на-Дону, «Феникс», 2012. стр.78-79
- ↑ Dornier Do 17 // А. И. Харук. Ударная авиация Второй Мировой — штурмовики, бомбардировщики, торпедоносцы. М., «Яуза» — ЭКСМО, 2012. стр.76-79
- ↑ Junkers Ju 87 // А. И. Харук. Ударная авиация Второй Мировой — штурмовики, бомбардировщики, торпедоносцы. М., «Яуза» — ЭКСМО, 2012. стр.110-115
- ↑ Junkers Ju 88 // А. И. Харук. Ударная авиация Второй Мировой — штурмовики, бомбардировщики, торпедоносцы. М., «Яуза» — ЭКСМО, 2012. стр.116-122
- ↑ Ф. Гальдер. Оккупация Европы. Военный дневник начальника генерального штаба 1939—1941. М., «Центрполиграф», 2007. стр.396
- ↑ 1 2 3 4 5 М. И. Семиряга. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М., РОССПЭН, 2000. стр.718
Литература и источники
- J. Kozenski. Agresja na Jugoslawie. Poznan, 1979. (польск.)
- Документ ПС-1741. Приказ Гитлера от 31 марта 1941 // Нюрнбергский процесс. Сборник материалов в восьми томах. том 3. М.: Юридическая литература, 1989. стр.376
Отрывок, характеризующий Бомбардировки Белграда (1941)
Балага было пошел из комнаты.– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
