Бонгу

Бонгу — народ, населяющий деревню Бонгу в Папуа — Новой Гвинее, говорят на языке бонгу трансновогвинейской семьи. Бонгу — протестанты, сохраняются и традиционные верования (Николаев 1989: 64).

История

До европейской колонизации в конце XIX века сохранялся первобытно-общинный строй (Егорунин 1999: 489).

Хозяйство

Традиционно занимаются ручным тропическим земледелием подсечно-огневого типа. Выращивают таро, ямс, батат, бананы. Разводят плодовые деревья — кокосовую пальму, хлебное дерево и др. Также развито рыболовство. Животноводство — свиньи, куры, идущие в пищу собаки и охота — имеют второстепенное значение. Материальная культура общепапуасская (Егорунин 1999: 489).

В племенах Бонгу элементы европейской культуры наложились на самобытный жизненный уклад и модифицировали его. Не было ни наследственных, ни выборных вождей, из среды общинников выделялись так называемые бигмены. Важные решения принимались сообща всеми взрослыми мужчинами деревни. В результате контактов с европейцами у бонгу происходит развитие товарно-денежных отношений, следовательно, неизбежна имущественная дифференциация (Егорунин 1999: 489).

Верования

Главные элементы традиционных верований бонгу — магия и культ предков. Своеобразен фольклор бонгу, в частности, мужские групповые танцы (Егорунин 1999: 489).

Численность

Численность — 850 чел (Перепись 2000).

Литература

• Егорунин О. В., Бонгу// Народы и религии мира / Глав. ред. В. А. Тишков. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1999. С. 489.
• Николаев В. П. Папуа — Новая Гвинея. Серия «У политической карты мира», № 11, 1989, Москва, «Знание», 64 с.

Отрывок, характеризующий Бонгу

«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.