Бондаренко, Вячеслав Васильевич

Вячеслав Бондаренко
Вячеслав Васильевич Бондаренко
Род деятельности:	прозаик, журналист, биограф, сценарист
Язык произведений:	русский
Премии:	Премия Президента Республики Беларусь «За духовное возрождение», Премия министра обороны Республики Беларусь в области литературы и искусства, Всероссийская историко-литературная премия "Александр Невский", Международная премия в области радиовещания имени А.С.Попова "Бог Эфира"
Награды:

Вячеслав Васильевич Бондаренко (род. 9 мая 1974, Рига, Латвийская ССР) — белорусский писатель, телеведущий, историк, журналист, киносценарист, радиоведущий. Член Союза писателей Беларуси. Член Союза писателей России.

Председатель правления благотворительного культурно-исторического фонда памяти Первой мировой войны «Крокi». Член Республиканского совета общественного объединения «Белорусский союз суворовцев и кадет».

Кавалер медали Пушкина (2015). Лауреат Всероссийской историко-литературной премии «Александр Невский» (1-е место, 2014), премии Президента Республики Беларусь «За духовное возрождение» (2011), международной премии имени А. С. Попова «Бог Эфира» (2003), национальной телевизионной премии «Телевершина» (2012, 2016).

Биограф Петра Андреевича Вяземского и Лавра Георгиевича Корнилова.

Биография

Родился 9 мая 1974 года в Риге в семье офицера Советской Армии, впоследствии участника боевых действий в Афганистане. Детство провел в городах Рига (Латвия), Улан-Батор (Монголия), Запорожье (Украина). Закончил среднюю школу № 30 Северной группы войск в городе Легница (Польша). С июня 1991 года живёт в городе Минске.

Закончил русское отделение филологического факультета Белорусского государственного университета (1996).

Работает ведущим программы дирекции информационного вещания ЗАО «Второй Национальный телеканал ОНТ».

Православный (крещение принял в 1982 г.)

Женат. Увлечения — генеалогия и история Русской Императорской армии.

Литературная деятельность

Впервые опубликовался в ленинградском журнале «Костёр» (1984, № 2, стихотворение «Мыс Доброй Надежды»). Не переставал писать стихи и в дальнейшем, но следующую большую подборку поэзии обнародовал только в 2011 г.

Главным учителем в литературе и духовным наставником для писателя стал Виктор Васильевич Афанасьев (монах Лазарь; 1932—2015), с которым он познакомился в 1992 г.; в дальнейшем знакомство переросло в дружбу. Другими наставниками В. В. Бондаренко считает таких русских писателей, как Борис Константинович Зайцев, Владислав Фелицианович Ходасевич, Дмитрий Николаевич Голубков, Юрий Маркович Нагибин, Юрий Валентинович Трифонов.

С 1990 года работал над биографией русского поэта и политика XIX века князя Петра Андреевича Вяземского (1792—1878). Отрывок из неё был опубликован в минском альманахе «Монолог» (1996). Первый вариант книги (2000) прошёл практически незамеченным, однако полностью переработанная версия, изданная в 2004 году в серии Жизнь замечательных людей, получила множество положительных отзывов в ведущих изданиях России («Независимая Газета-Exlibris», «Литературная Газета», «Российская Газета», «Книжное Обозрение»), была номинирована на Всероссийскую литературную премию имени Л. Н. Толстого «Ясная Поляна», удостоена диплома Всероссийской литературной премии «Эврика» и премии издательства «Молодая Гвардия» «Начало славных дел» (за удачный дебют в серии ЖЗЛ). В апреле 2014 г. вышло 2-е, дополненное издание книги.

В 2006 году Российская государственная библиотека для слепых подготовила аудиоверсию книги (39 часов звучания) в исполнении актрисы Е. Чубаровой (в 2013 г. эта аудиокнига была переиздана). В 2008 году Кемеровская библиотека для незрячих подготовила свою версию на восьми кассетах (31 час звучания) в исполнении Т. Ю. Гридневой.

В 2007—2008 годах в издательстве «Росмэн-Пресс» вышли самые известные книги писателя: романы-бестселлеры «Ликвидация», выпущенный в двух томах двумя изданиями и в формате аудиокниги, и «Кадетство» (в четырёх книгах). В 2009 году издательство «АСТ-Астрель» выпустило книгу Т. Книбе «Операция Валькирия», научным редактором которой выступил В. В. Бондаренко.

В сентябре 2010 года минское издательство «Харвест» выпустило книгу «Утерянные победы Российской империи» — исследование, посвящённое всем аспектам Первой мировой войны на территории Белоруссии. Книга иллюстрирована редкими фотографиями, многие из которых находятся в личной коллекции автора. В июле 2015 г. переработанный вариант книги вышел в Вильнюсе под названием «Западный щит Российской империи».

В октябре 2010 года в московском издательстве «Вече» вышел роман «День „Б“» — дебют писателя в жанре альтернативной военной фантастики. В мае 2011 года то же издательство выпустило книгу «100 великих подвигов России» в серии «100 великих…». Она вошла в комплект изданий «Люблю тебя, моя Россия», предназначенный для пополнения фондов сельских библиотек России (программа «Сельская библиотека» Фонда «Пушкинская библиотека»), была выпущена в формате аудиокниги, а в 2014 г. вышла 2-м изданием.

В ноябре 2011 года минское издательство «Харвест» выпустило исторические романы "Взорвать «Аврору» (он посвящён деятельности белых террористов 1920-х гг.), «Вечный огонь» (премия министра обороны Республики Беларусь в области литературы и искусства, 2013), действие которого начинается в 1913 г. и заканчивается в 2012-м, и «Небожители» — о русских летчиках Первой мировой войны.

В октябре 2012 и декабре 2013 годах московское издательство «Вече» выпустило две книги в серии «100 великих…» — «100 великих русских эмигрантов» (её сокращенный вариант под названием «Великие русские эмигранты» в 2014 г. был издан в формате аудиокниги) и «100 великих наград мира» (2-е издание — 2015 г.), которые В. В. Бондаренко написал в соавторстве с женой, журналистом Екатериной Честновой.

В сентябре 2013 года вышла вторая книга писателя в серии «Жизнь замечательных людей» — «Герои Первой мировой» (2-е издание — апрель 2014 г.) Она состоит из 12 биографических очерков, посвящённых выдающимся русским героям Первой мировой войны — Михаилу Алексееву, Лавру Корнилову, Алексею Брусилову, Римме Ивановой, Козьме Крючкову, Петру Черкасову, князю императорской крови Олегу Константиновичу, Александру Казакову и другим. В ряде книжных магазинов Москвы книга входила в список лидеров по продажам литературы серии ЖЗЛ.. 3 сентября 2014 г. за создание книги автор был удостоен Всероссийской историко-литературной премии «Александр Невский» (1-е место); стал первым лауреатом премии, не являющимся гражданином России.

В ноябре 2013 г. на сайте Белорусского союза суворовцев и кадет (www.belkadet.by) стартовал интерактивный проект писателя «Четыре судьбы. Одна Родина» — исторический роман о судьбах четырёх кадет Полоцкого кадетского корпуса, охватывавший эпоху 1910-70-х гг. Его особенность состояла в том, что раз в неделю на сайте выкладывался свеженаписанный фрагмент текста, а посетители сайта могли голосовать за героев и обсуждать их на форуме. Электронная публикация романа завершилась в августе 2015 г.

В 2014 г. в минском издательстве «Беларуская энцыклапедыя» вышли первые книги писателя, адресованные детям старшего школьного возраста (рассказы «Двенадцать подвигов во славу Отечества» и «Во имя памяти святой… Первая мировая война на белорусской земле»), а в московском издательстве «Вече» — книга «100 великих российских актеров» (в 2015 г. вышла 2-м изданием и в формате аудиокниги).

В апреле 2015 г. в минском издательстве «Харвест» вышел роман «Самый долгий день» — основанная на реальных событиях история подвига сотрудника советской милиции, совершенного в первый день Великой Отечественной войны (премия министра обороны Республики Беларусь в области литературы и искусства, 2015). В мае 2015 г. в издательстве «Вече» вышла книга «100 великих героев Великой Отечественной войны», приуроченная к 70-летию Победы.

В мае 2016 г. в московском издательстве «Старая Басманная» вышла книга «Русский некрополь на Шипке» — сборник биографий 467 лиц, покоящихся на кладбищах болгарского г.Шипка, и история русской эмигрантской колонии в этом городе. В октябре 2016 г. вышла третья книга писателя в серии ЖЗЛ - биография Лавра Георгиевича Корнилова.

Книги писателя дважды (в октябре 2004 и июле 2011 гг.) становились Бестселлерами месяца Книжной экспедиции Управления делами Президента Российской Федерации.

7 мая 2015 г. «за большой вклад в укрепление дружбы и сотрудничества с Российской Федерацией» указом Президента России В. В. Путина № 233 награждён медалью Пушкина № 842

В настоящее время общий тираж проданных книг писателя превышает 150 тысяч экземпляров.

Журналистская деятельность

В 1996—2001 годах активно выступал в качестве музыкального журналиста, публиковался в «Музыкальной Газете» (Беларусь); автор первой рецензии на творчество Сергея Пархоменко (который затем прославился как Серёга). Начиная с 2008 года основная тема выступлений в печати — военная история. Автор свыше двухсот публикаций в изданиях «Стратегия России», «Караван историй», «Красная Звезда», «Литературная Газета», «City Man», «Молодёжная Палата» (Россия), «Комсомольская правда в Беларуси», «СБ-Беларусь Сегодня», «Армия», «Туризм и Отдых», «Рэспублiка», «Народная Газета», «Where Minsk», «Вокруг Света — Беларусь» и «Про Отдых» (Беларусь), "Русский Вестник" (Черногория).

Главный редактор сайта Белорусского союза суворовцев и кадет (www.bsns.by), главный редактор газеты «Белорусское кадетство». Постоянный участник Интернет-проекта «Русская армия в Великой войне» (www.grwar.ru).

Деятельность по возрождению Русского кладбища на Шипке

С 2010 г. В. В. Бондаренко стоит у истоков общественного движения по возрождению заброшенного Русского воинского кладбища при Шипкинском доме престарелых и увечных воинов (Болгария), где покоится его прапрадед. Под руководством писателя были собраны данные более чем о 400 похороненных на этом кладбище русских генералах, офицерах, солдатах, гражданских лицах и священнослужителях, среди которых — уроженцы России, Украины, Беларуси, Молдовы, Литвы, Латвии, Эстонии, Польши, Азербайджана, Грузии, Кыргызстана и Турции. В июле 2013 г. начато восстановление кладбища, а 14 августа 2013 г. в Болгарии была объявлена общенациональная кампания по его возрождению и открыт благотворительный банковский счет для этих целей. 27 февраля 2014 г. рядом с Храмом-памятником Рождества Христова на Шипке был открыт и освящён гранитный мемориальный знак на месте входа на кладбище.

В мае 2016 г. в издательстве «Старая Басманная» (Москва) вышла книга В. В. Бондаренко «Русский некрополь на Шипке». Она содержит сведения о представителях русской эмиграции, покоящихся на кладбищах г. Шипка, а также документы, посвящённые истории русской колонии на Шипке и воспоминания местных жителей о русских эмигрантах. В книге собрано 467 подробных биографических справок воинских чинов, гражданских лиц и священнослужителей, скончавшихся и погребенных в Шипке в 1922-86 гг., и данные о 304 лицах, в разное время живших или работавших в Русских инвалидных домах на Шипке. Книга иллюстрирована уникальными фотографиями, большинство из которых публикуются впервые. 24 августа 2016 г. состоялась презентация книги в Софии, 28 августа - в Шипке, 8 сентября - в Москве. За создание книги 30 сентября 2016 г. был удостоен медали Международного фонда славянской письменности и культуры "Ревнителю благодеяний Святых Равноапостольных Кирилла и Мефодия".

Обустройство захоронения Ф. Н. Минкова

В 2012 г. на старом кладбище Дрогичина В. В. Бондаренко и его супругой Е. С. Честновой была обнаружена заброшенная могила великого болгарско-русского просветителя и педагога действительного статского советника Федора (Тодора) Николаевича Минкова (1830—1906). После развернутой писателем и его супругой массированной кампании в СМИ надгробие на могиле Ф. Н. Минкова было восстановлено, а в Беларуси и Болгарии состоялись посвящённые памяти просветителя мероприятия.

Возвращение на Родину знамени Полоцкого кадетского корпуса

В 2013-15 гг. принимал активное участие в процессе восстановления и возвращения на Родину знамени Полоцкого кадетского корпуса, вывезенного за пределы России в 1920 г. Участвовал в переговорах в Нью-Йорке с представителями Объединения выпускников русских кадетских корпусов заграницей, в ходе которого было достигнуто соглашение о восстановлении Полоцкого знамени и перевозке его в Беларусь. В сентября 2013 г. находился в составе делегации, доставившей из Нью-Йорка в Минск частицы полотнища знамени. В декабре 2013 г. принял участие в церемонии вручения частиц Полоцкому кадетскому училищу. 4 мая 2014 г. принял участие в церемонии освящения знамени в здании 1-го Русского Великого Князя Константина Константиновича кадетского корпуса в г.Бела-Црква, Сербия. В сентябре 2014 г. открыл церемонию постановки знамени в строй в Государственном музее Великой Отечественной войны в г. Минск.

Сфера научных интересов

Основная сфера научных интересов — геополитические процессы начала ХХ в., Первая мировая война. Председатель правления благотворительного культурно-исторического фонда памяти Первой мировой войны «Крокi».

Член организационного комитета по подготовке и проведению мероприятий, приуроченных к 100-летней годовщине начала Первой мировой войны в Беларуси (2014).

Участие в международных научных конференциях: «День Примирения. 90-летие окончания Первой мировой войны» (Минск, ноябрь 2008 г.); «Беларусь — Россия: актуальный диалог» (Минск, декабрь 2010 г.); «Первая мировая война в истории Беларуси, России и мира» (Могилёв, май 2011 г.); «93-летие окончания Первой мировой войны» (Минск, ноябрь 2011 г.); «Первая мировая война: общая история, общая память» (Минск, май 2012 г.); «Россия, Беларусь, Украина: история, современность, будущее (к 1150-летию зарождения российской государственности)» (Минск, июнь 2012 г.); «Центральная и Восточная Европа в Первой мировой войне: взгляд из Беларуси» (Минск, август 2012 г.); «Первая мировая война. Общая история, общая память» (Вильнюс, ноябрь 2012 г.); «Предпосылки Первой мировой войны» (Вильнюс, июнь 2013 г.); «Первая мировая война в контексте современной мировой политики» (Москва, декабрь 2013 г.), «Великая, Священная, Отечественная: Россия в Первой мировой» (Калининград, июнь 2014 г.),

Политические убеждения

В прямом эфире ток-шоу «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым» 7 марта 2014 г. заявил в связи с событиями на Украине: «Я бы, во-первых, хотел бы, чтобы вот эти историки, которые отрицают очевидное [украинские историки, отрицающие участие ОУН-УПА в убийствах мирного населения Белоруссии в середине 1940-х гг.], чтобы их западные покровители, чтобы они просто приехали в маленькое село где-нибудь в Полесье Белорусское и посмотрели в глаза этим бабушкам, у которой были вырезаны семьи в 1944 — 1945-м годах. Когда там все было залито кровью. Это все сделали украинские националисты. Их внуки сейчас осуществляют то же самое. Вот о чём стоит задуматься. В сущности, это Великая Отечественная война, это её логическое продолжение, это потомки нацистов и их пособников, и это потомки советских солдат и офицеров, отстаивавших нашу общую Родину».

18 марта 2014 г. в комментарии для сайта «Западная Русь» заявил: «Нет сомнения, что глубочайший кризис, возникший на Украине, был глубоко закономерен. Как нет сомнения и в том, что на киевском майдане было немало наивных и честных людей, искренне убежденных в том, что стоит убрать Януковича, и все волшебным образом переменится. Думаю, многие из них сейчас ужасаются тому джинну, который они своими руками выпустили из бутылки. Но так бывает всегда — прекраснодушные борцы за свободу обычно приводят к власти монстров. И больно осознавать, что сейчас на месте Украины спешно формируется новый „проект“, который в худшем случае может стать своеобразным антирусским плацдармом Восточной Европы. Борьба с проектом „Новая Украина“ — дело чести для всех нормальных людей. Страшилки, которыми сами себя пугают белорусские шовинисты, абсолютно ни на чём не основаны. События, которые происходят на Украине, на 100 процентов обусловлены логикой развития самой Украины, и желания или нежелания России тут не при чём. И мне лично сложно представить белорусский город, скажем, Полоцк или Гомель, на улицы которого вышла бы многотысячная демонстрация, жаждущая немедленно войти в состав России. Беларусь и без этого является частью Союзного государства России и Беларуси, более того, для многих здравомыслящих украинцев наша страна является недосягаемым образцом. Конечно, видеть Украину в составе этого Союзного государства было бы прекрасно, но нужно быть реалистами — вряд ли это возможно в ближайшем будущем. Украине предстоит (рад буду ошибиться!) силовой сценарий и тяжелое опамятование после него. Дело ближайшего будущего — решительное противостояние попыткам превратить Украину в давнюю, ещё 1917 года, мечту немецкого философа Пауля Рорбаха — антирусский „Randstaat“ („пограничное государство“), оплот „демократического“ национал-социализма, который, как можно с грустью убедиться, отнюдь не был добит в 1945-м».

Сценаристская и актёрская деятельность

В 2008 году минской компанией «Видеофильм» снят документально-художественный фильм «За веру, царя и Отечество. Первая мировая война» по сценарию В. В. Бондаренко (режиссёр — А.Бутор). В этом фильме сценарист дебютировал также в качестве актёра, исполнив роль штабс-капитана Русской Императорской армии. 22 июня 2010 года фильм участвовал в конкурсной программе VII Брестского кинофестиваля белорусских фильмов.

8 мая 2010 года на белорусском телеканале ОНТ состоялась премьера 13-серийного документально-художественного сериала «Города-герои» по сценарию В. В. Бондаренко (в соавторстве с Б. Герстеном; генеральный продюсер — А. Рыдван, режиссёр — И. Баранов, ведущие — заслуженный артист России Владимир Гостюхин и заслуженный артист Беларуси Игорь Сигов). Подготовка и съёмки проекта велись больше года в Беларуси, России и Украине. В серии «Севастополь» сценарист сыграл роль капитана Русской Императорской армии. Демонстрация сериала завершилась 12 сентября 2010 года.

2 апреля — 9 мая 2011 года на телеканале ОНТ состоялся показ перемонтированной версии фильма. В ней были исправлены фактические неточности, допущенные в версии 2010 г., и сокращены некоторые игровые эпизоды.

Премии и награды фильма:

---специальный приз Международного фестиваля кинооператоров «Golden Eye» (Тбилиси, 5 октября 2010 г.);

---три Национальные телевизионные премии «Телевершина» (в номинациях «Лучший документальный фильм», «Лучший продюсер», «Лучший оператор»), Минск, 17 мая 2011 г.);

---диплом 1-й степени VIII Международного телерадиофестиваля «Победили вместе!» (номинация «Этих дней не смолкнет слава…», Севастополь, 10 мая 2012 г.);

---специальный приз II Международного телевизионного фестиваля «ТЭФИ-Содружество» (серия «Города-Герои. Ленинград», номинация «Документальный фильм», Астана, 16 сентября 2012 г.).

---специальный приз VIII Республиканского фестиваля белорусского кино (серия «Города-Герои. Минск», Брест, 2 октября 2012 г.).

5 января 2012 года за создание сценария фильма В. В. Бондаренко Указом Президента Республики Беларусь № 5 был удостоен премии Президента Республики Беларусь «За духовное возрождение».

6 ноября 2013 г. состоялась телевизионная премьера документального фильма по сценарию В. В. Бондаренко «Честь — никому!», посвящённого истории Минского суворовского военного училища (режиссёр Л.Клинцова). Закадровый текст фильма озвучил народный артист СССР Василий Лановой. Он же сыграл роли генералов Русской Императорской и Советской Армии. Автор сценария исполняет в фильме роль Адъютанта, а также выступает в качестве эксперта. В мае 2014 г. фильм был удостоен диплома 1-й степени на Х международном кинотелефестивале «Победили вместе!» (Севастополь, номинация «Эстафета памяти»).

5 февраля 2014 г. в минском Доме Кино состоялась премьера документального фильма по сценарию В. В. Бондаренко «Святая Римма» о судьбе сестры милосердия, героини Первой мировой войны Риммы Ивановой. Соавтором сценария выступил режиссёр фильма Валерий Карпов. Съемки фильма велись в течение 2013 г. в России и Беларуси. В мае 2014 г. фильм был удостоен диплома 3-й степени на X международном кинотелефестивале «Победили вместе!» (Севастополь, номинация «У войны не женское лицо»).

26 апреля 2015 г. на телеканале ОНТ состоялась премьера 10-серийного документально-художественного сериала «Освобожденная Европа» по сценарию В. В. Бондаренко (в соавторстве с Б. И. Герстеном; генеральный продюсер — А.Рыдван, режиссёр — И.Баранов), посвящённого участию стран Европы во Второй мировой войне. Съемки фильма велись на протяжении 2014-15 гг. в России, Болгарии, Сербии, Хорватии, Польше, Румынии, Венгрии, Франции, Бельгии, Финляндии, Греции, Италии, Сан-Марино, Чехии и Словакии. В фильме затрагиваются темы европейского коллаборационизма, исследуется политика лидеров стран Оси — Миклоша Хорти, Иона Антонеску, Карла Маннергейма, Анте Павелича, Анри Петена и других, воздается должное борцам с нацистскими оккупантами, убедительно раскрывается решающая роль Красной Армии в освобождении Европы от нацизма и фашизма. Среди лиц, принявших участие в съемках фильма — последний царь Болгарии Симеон II, национальный герой Греции Манолис Глезос, писатель и политик Джульетто Кьеза.

8 сентября 2015 г. на III Международном телекинофестивале «Славянска приказка» имени Д. С. Лихачёва (София, Болгария) специального приза «Свети Георги» была удостоена серия «Болгария. Черные дни Софии» (с формулировкой «За точный и профессиональный подход и анализ исторических событий в Болгарии во время войны»).

5 октября 2015 г. на телеканале ОНТ состоялась премьера 4-серийного документального фильма «Революции XXI века», посвящённого цветным революциям в Сербии, Грузии, странах арабской дуги и Украине по сценарию В. В. Бондаренко (в соавторстве с Б.Герстеном и А.Бассом; режиссёр — И.Баранов). 20 мая 2016 г. был удостоен национальной премии «Телевершина» в номинации «Лучший сценарист (сценарная группа)», 9 июня 2016 г. был удостоен Гран-при Первого фестиваля документального кино стран СНГ и ЕАЭС «Евразия.doc» (Смоленск).

26 апреля 2016 г. на телеканале ОНТ состоялась премьера документального фильма «Чернобыль. 30 лет спустя», посвящённого 30-й годовщине чернобыльской катастрофы по сценарию В. В. Бондаренко (режиссёр — И.Баранов). Местом съемок служила зона отчуждения Чернобыльской АЭС и мертвый город Припять. Фильм пользовался большим успехом в Интернете, собрав за две недели 272 тысячи просмотров на YouTube.

Музыкальная деятельность

В 2001 году совместно с минским гитаристом Романом Орловым В. В. Бондаренко создал группу «Чехов», которая выпустила «Mini-Альбом» (2002, Беларусь, компания West Records), выполненный в стиле эстетского гитарного поп-рока. Некоторое время группа пользовалась клубным успехом, однако стать заметным явлением на рок-сцене ей так и не удалось, и в 2005 году, дав в общей сложности около сорока концертов в Минске и Москве, она прекратила существование. Альбом «Всё, что движется» (2007, Россия, компания MSH Records) был составлен из записей, сделанных двумя годами ранее.

В 2004-10 годах В. В. Бондаренко принимал участие в деятельности широко известной белорусской группы J:Морс. Он снялся в клипе на песню «Так-Цiк-Так» (2004), записал дуэт с вокалистом J:Морс В. Пугачем и выступил соавтором нескольких песен на альбомах «Босиком по мостовой» (2005), «Аквамарин» (2009) и «Электричество» (2010); некоторые из них — «Не Умирай», «Босиком По Мостовой», «Дай Мне…», «Мы Станем», «Ватерлоо» — стали крупными хитами в Беларуси. Также на концертном альбоме J:Морс 2010 года в авторском исполнении была издана концертная версия песни группы «Чехов» «Остаюсь», студийная версия которой вышла в 2007 году, а кавер-версия песни группы «Чехов» «2040» с альбома 2002 года в 2013-м вошла в репертуар новой группы Владимира Пугача «Нафта».

Радио- и телевизионная деятельность

В 1996—2011 гг. работал ведущим музыкальных программ на минских FM-радиостанциях Радио Би-Эй (октябрь 1996 — январь 1999), Альфа радио (январь 1999 — август 2003, август 2004 — октябрь 2008) и Радио ОНТ (октябрь 2008 — август 2011). Именно под его руководством делал первые шаги в радиоэфире Дмитрий Шепелев.

В 2003 году за достижения в области радиовещания удостоен Международной премии имени А. С. Попова «Бог Эфира» в номинации «Ведущий» — «Оскара» русскоязычного радиомира. Стал пятым по счету лауреатом этой премии и первым, кто получил её, не будучи при этом гражданином России и не являясь сотрудником радиостанций Москвы или Петербурга.

Своего рода приложением к карьере радиоведущего стал выпуск двух книг — «История рок-музыки» (1997) и «Энциклопедия популярной музыки» (2001, дополнительный тираж 2002, исправленное и дополненное переиздание — 2006). Обе были написаны в соавторстве с музыкальным журналистом Ю. В. Дроздовым и пользовались заметным успехом.

В 2006 году дебютировал в качестве телеведущего на телеканале «ЛАД» (музыкальная программа «Живой звук: Этимология», первый эфир 29 апреля 2006 г.).

В феврале 2011 — июне 2013 гг. — руководитель и ведущий общественно-политического ток-шоу «Открытый формат» (телеканал «ОНТ»). 27 апреля 2012 г. удостоен Национальной телевизионной премии «Телевершина» в номинации «Лучший ведущий общественно-политической (публицистической) программы» (2-е место). В декабре 2013 — июле 2014 гг. — автор и ведущий документального телевизионного проекта «Цена освобождения», посвящённого 70-летию освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков (телеканал «ОНТ»). С октября 2014 г. — соведущий-эксперт общественно-политического ток-шоу «Дело принципа» на том же телеканале. 20 мая 2016 г. удостоен Национальной телевизионной премии «Телевершина» в номинации «Лучший сценарист».

Государственные награды

• медаль «70 лет освобождения Республики Беларусь от немецко-фашистских захватчиков» (Беларусь, 2014)
• медаль «70 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (Беларусь, 2015)
• медаль Пушкина № 842 (Россия, 2015)

Ведомственные награды

• почетный знак «За дружбу и сотрудничество» № 349 Федерального агентства по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству МИД РФ (Россия, 2015)

Общественные награды

• Орден «Кадетский крест» II степени (Международная ассоциация Суворовских, Нахимовских и кадетских объединений «Кадетское братство») (2012)
• Орден «Кадетская слава» II степени (Белорусский союз суворовцев и кадет, 2014)
• Медаль «За возвращение Полоцкого знамени» I степени (Белорусский союз суворовцев и кадет, 2014)
• Медаль "Ревнителю благодеяний Святых Равноапостольных Кирилла и Мефодия" (Международный фонд славянской письменности и культуры, 2016)
• Нагрудный знак «За большой вклад в литературу» (Союз писателей Беларуси, 2013)
• Нагрудный знак «В память 100-летия Великой войны 1914—1918» (2014)
• Памятный нагрудный знак «Академия МВД Республики Беларусь» (Академия МВД Республики Беларусь, 2015)
• Нагрудный знак «За вклад в укрепление правопорядка» (МВД Республики Беларусь, Белорусская общественная организация ветеранов органов внутренних дел и внутренних войск, 2015)

Премии

• Лауреат премии Президента Республики Беларусь «За духовное возрождение» (2011, за создание сценария 13-серийного фильма «Города-Герои»)
• Дважды лауреат премии министра обороны Республики Беларусь в области литературы и искусства (2013, 3-я степень, за роман «Вечный огонь», и 2015, 3-я степень, за роман «Самый долгий день»)
• Лауреат Всероссийской историко-литературной премии «Александр Невский» (2014, 1-е место, за книгу «Герои Первой мировой»)
• Лауреат Международной премии им. А. С. Попова «Бог Эфира» в области радиовещания (2003, номинация «Ведущий»)
• Лауреат Национальной телевизионной премии «Телевершина» (2016, номинация «Лучший сценарист»)
• Лауреат Национальной телевизионной премии «Телевершина» (2012, номинация «Лучший ведущий общественно-политической (публицистической) программы», 2-е место)
• Номинант Всероссийской литературной премии им. Л. Н. Толстого «Ясная Поляна» (2005)
• Дипломант Всероссийской литературной премии «Эврика» (2006)

--178.124.202.226 17:14, 14 июня 2014 (UTC)

Критика

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

«Сейчас ощущается нехватка такой литературы. И более того, последнее время было засилье книг, в которых говорилось о нашей слабости, о том, что наша история испещрена негативными моментами.

Думаю, это навязывалось, чтобы сформировать преклонение перед западными ценностями. Мол, у нас все плохо, а вот у них хорошо, и поэтому надо ориентироваться на Запад. Но на самом деле наши подвиги неоспоримы, возьмите, например, победу в Великой Отечественной войне. Между прочим, в США каждую мелочь, каждое маленькое достижение максимально рекламируют. Так что мне очень нравится, что вышла в свет книга о наших успехах!» (депутат Государственной Думы РФ, президент Ассоциации региональных банков России А. Г. Аксаков — о книге «100 великих подвигов России», km.ru)

«Книга будет полезна тем, кто хотел бы лучше понять тему эмиграции, почерпнуть больше информации о людях, которые когда-то жили в России, но потом покинули нашу страну» (Андрей Паршев, автор книги «Почему Россия не Америка?» — о книге «100 великих русских эмигрантов», km.ru)

«Что подкупает в книге В. Бондаренко, так это то, что он не „упирается“ в идеологию, а, отдав ей дань в кратком предисловии, решает главную задачу — стирает белые пятна в судьбе своих героев, воссоздавая и картину войны в целом. Делает это талантливо, со страстью исследователя, щедро делясь с читателем тем, что хорошо знает сам. А знает Вячеслав Васильевич много. Готовя книгу, он изучил огромный пласт научной литературы, привлёк редкие, сохранённые чаще всего усилиями русского зарубежья источники — записки, воспоминания, материалы прессы, а также и ранее опубликованные, и им самим выявленные в архивах редкие документы. Работа эта крайне сложная, трудоёмкая, но зато в случае успеха позволяющая открыть, как это и удалось в книге, уникальные страницы прошлого… В. Бондаренко не скрывает, что любит своих героев, В борьбе за правду истории для него авторитетов нет… Коль скоро мы хотим, чтобы герои той далёкой войны встали в один строй с нами, такого рода литература нуждается в поддержке и государственных структур, и общественности. Верится, что новой книге Вячеслава Бондаренко уготовано пристальное читательское внимание» (доктор исторических наук, профессор Военного университета Министерства обороны РФ полковник Ю. В. Рубцов — о книге «Герои Первой мировой», «Фонд Стратегической культуры», www.fondsk.ru)

«Надо отдать должное автору, его пониманию и чувству истории. Он не стал сосредотачиваться на жизнеописании лишь наиболее прославленных героев войны… В. Бондаренко не идет по проторенной дорожке и не повторяет известные факты. Вместо этого читатель получает новые для себя сведения, видит свежий авторский взгляд, далекий от крайностей — и от апологетики, и от, скажем осторожно, приуменьшения заслуг того или иного героя… Как и предыдущая книга Вячеслава Бондаренко из серии ЖЗЛ („Вяземский“), новая его работа написана мастерски. Со знанием материала и пониманием психологии людей прежней эпохи, с большим вниманием к деталям, а главное с чувством любви и благодарности к собственным героям. Последнее — это то, что, я уверен, испытают и читатели, которые возьмут в руки книгу» (Павел Косов, wwww.artbuhta.ru — о книге «Герои Первой мировой»)

«История России и Европы, биографии, военное дело, эмиграция, вопросы языка и национальной идентичности — вот круг интересов писателя, поэта, сценариста, телеведущего, члена Союза писателей Белоруссии Вячеслава Бондаренко. Его произведения уже не первый год привлекают внимание читателей новизной и обилием материала, разнообразием имен, остротой проблематики и особой напряженной позицией автора. Восстановление исторической справедливости — это, можно сказать, его „конек“. Особенно это заметно в новой книге писателя „Герои Первой мировой“… Поразительные истории, великолепные человеческие характеры, драматические судьбы — все это содержится в каждом биографическом очерке. Из небытия возвращаются люди, которыми должна гордиться Россия, которым искренне хочется подражать в любом возрасте и в любой ситуации» («Читаем вместе», № 1(90) 2014 г. — о книге «Герои Первой мировой»)

«Бондаренко не делит жизненный путь поэта-аристократа на взлеты и падения, не подавляет необузданный литературный темперамент своего подопечного непререкаемым филологическим авторитетом, а пишет добротную и исчерпывающую историю его жизни, где главный сюжет — развитие личности героя. История души на фоне истории русской литературы. Психология здесь торжествует, а литературоведение от этого только выигрывает… Для историка тут главное — не погрязнуть в обилии второстепенных деталей, и Бондаренко с честью справляется с этой задачей. Из семисот страниц биографии не хочется пропустить ни одной — так умело он сцепляет обстоятельства жизни и литературные тексты в увлекательное, хотя вовсе не беллетризованное повествование» (Н.Осминская, «Независимая Газета-Ехlibris», 30.09.2004 — о книге «Вяземский»)

"«У меня сложилось впечатление, что автор книги — непосредственный участник тех событий. Только человек, прошедший через те испытания, мог так правдиво описать события, быт, ту эпоху» (участник штурма Берлина, кавалер ордена Славы 3-й степени, полковник в отставке Н. В. Иванов — о романе «Вечный огонь», «Белорусская военная газета», 19.12.2013, № 239).

Семья

По отцовской линии корни семьи Бондаренко — в селах Алексеевка Сахновщинского района Харьковской области и Бровничи Климовского района Брянской области; по материнской линии — в деревне Сыроквашино Краснинского района Смоленской области, поселке Глуша Бобруйского района Могилёвской области и г.Одесса.

Двоюродный прапрадед — генерал-майор Русской Императорской армии, герой Русско-японской и Первой мировой войн, кавалер Золотого оружия «За храбрость» Михаил Пантелеймонович Михайлов (1857—1939/41)

Прапрадед — полковник Русской Императорской армии Ананий Васильевич Максимович (1855—1929)

Прадед — заслуженный артист Казахской ССР, один из основателей Государственного академического русского театра драмы имени М. Ю. Лермонтова (Алма-Ата) Константин Ананьевич Арбенин-Максимович (1899—1966)

Дед — сталевар, кавалер орденов Трудового Красного Знамени и «Знак Почёта» Григорий Данилович Бондаренко (1912—1990)

Дед — полковник Советской Армии, кавалер трех орденов Красной Звезды Виктор Иванович Скугаревский (1923—1980)

Отец — полковник медицинской службы в отставке, участник боевых действий в Афганистане Василий Григорьевич Бондаренко (р.1948)

Мать — библиотечный работник Лариса Викторовна Бондаренко (р.1947)

Жена — писатель и журналист Екатерина Сергеевна Честнова (р.1978)

Творчество

Библиография

• История рок-музыки (Минск, «Амалфея», 1997), в соавторстве с Ю. В. Дроздовым.
• Князь Вяземский (Минск, «Экономпресс», 2000)
• Энциклопедия популярной музыки (Минск, «Экономпресс», 2001, дополнительный тираж — 2002, 2-е издание, исправленное и дополненное — 2006), в соавторстве с Ю. В. Дроздовым
• Вяземский (Москва, «Молодая Гвардия», 2004, серия «Жизнь замечательных людей», 2-е издание, исправленное и дополненное — 2014)
• Ликвидация (Москва, «Росмэн-Пресс», 2007, 2-е издание — 2008), т.1-2, роман
• Кадетство. Книга 1-4 (Москва, «Росмэн-Пресс», 2008), роман
• Утерянные победы Российской империи (Минск, «Харвест», 2010), документальный роман
• День «Б» (Москва, «Вече», 2010), роман
• 100 великих подвигов России (Москва, «Вече», 2011, серия «100 великих», 2-е издание — 2014)
• Взорвать «Аврору» (Минск, «Харвест», 2012), роман
• Вечный огонь (Минск, «Харвест», 2012), роман
• Небожители (Минск, «Харвест», 2012), роман
• 100 великих русских эмигрантов (Москва, «Вече», 2012, серия «100 великих»), в соавторстве с Е. С. Честновой.
• Герои Первой мировой (Москва, «Молодая Гвардия», 2013, серия «Жизнь замечательных людей», 2-е издание — 2014)
• Двенадцать подвигов во славу Отечества (Минск, «Беларуская энцыклапедыя», 2013)
• 100 великих наград мира (Москва, «Вече», 2014, серия «100 великих»), в соавторстве с Е. С. Честновой.
• Во имя памяти святой… Первая мировая война на белорусской земле (Минск, «Беларуская энцыклапедыя», 2014)
• 100 великих российских актеров (Москва, «Вече», 2014, серия «100 великих», 2-е издание — 2015)
• Полководцы и военачальники Первой мировой войны — уроженцы Беларуси (Минск, издательский дом «Звязда», 2014)
• 100 великих наград мира (Москва, «Вече», 2015, серия «Популярная коллекция 100 великих»), в соавторстве с Е. С. Честновой
• Самый долгий день (Минск, «Харвест», 2015), роман
• 100 великих героев Великой Отечественной войны (Москва, «Вече», 2015, серия «100 великих»)
• Западный щит Российской империи (Вильнюс, «Институт военного наследия», 2015)
• Русский некрополь на Шипке (Москва, «Старая Басманная», 2016)
• Лавр Корнилов (Москва, "Молодая Гвардия", 2016, серия "Жизнь замечательных людей")

Электронная публикация

• Четыре судьбы. Одна Родина (роман, 2013-15: belkadet.by/?page_id=6601)

Аудиокниги

• Вяземский (производство Российской Государственной библиотеки для слепых, 2005, время звучания — 39 часов 23 минуты, читает Е.Чубарова)
• Ликвидация (производство CP Digital, 2007, время звучания — 5 часов 22 минуты)
• Вяземский (производство Кемеровской библиотеки для незрячих, 2008, время звучания — 31 час, читает Т.Гриднева)
• 100 великих подвигов России (2012, время звучания — 7 часов 6 минут)
• Великие русские эмигранты (производство «СОЮЗ», 2014, время звучания — 14 часов 8 минут, читает А.Котов)
• Великие российские актеры (производство «СОЮЗ», 2015, время звучания — 15 часов 26 минут, читает А.Котов)

Поэтические публикации

• Роптанье дальнего огня / Новая Немига литературная. 2011. № 5-6. С.3-6
• Чародей утомленного сна / Новая Немига литературная. 2012. № 5. С.44-46
• Петербургские строфы. СПб., издательский дом «МИРС», 2012. С.287-295
• Не нужно будет расставаться… / Великороссъ. 2012. № 4. С.43-48
• Бийский Вестник. 2013. № 2. С.14-16

Дискография

• Mini-Альбом (2002, Беларусь, West Records) — c группой «Чехов» (вокал, тексты)
• Все, что движется (2007, Россия, MSH Records) — с группой «Чехов» (вокал, тексты)

Фильмография (сценарист)

• За веру, царя и Отечество. Первая мировая война (2008, компания «Видеофильм», режиссёр А.Бутор)
• Города-герои (2010, 13 серий, компания «Второй национальный телеканал ОНТ», в соавторстве с Б.Герстеном; генеральный продюсер А.Рыдван, режиссёр И.Баранов). Специальный приз Международного фестиваля кинооператоров «Golden Eye» (Тбилиси, 2010). 3 Национальных телевизионных премии «Телевершина» (Минск, 2011, в номинациях «Лучший документальный фильм», «Лучший продюсер», «Лучший оператор»). Премия Президента Республики Беларусь «За духовное возрождение» (Минск, 2012). Диплом 1-й степени VIII Международного телерадиофестиваля «Победили вместе!» (Севастополь, 2012, номинация «Этих дней не смолкнет слава…») Специальный приз II Международного телевизионного фестиваля «ТЭФИ-Содружество» (Астана, 2012, номинация «Документальный фильм»). Специальный приз VIII Республиканского фестиваля белорусского кино (Брест, 2012).
• Честь — никому! (2013, компания «ВоенТВ», режиссёр Л.Клинцова). Диплом 1-й степени Х Международного кинотелефестиваля «Победили вместе!» (Севастополь, 2014, номинация «Эстафета памяти»)
• Святая Римма (2014, совместное производство компаний «Беларусьфильм» и «ВоенТВ», в соавторстве с В.Карповым; режиссёр В.Карпов). Диплом 3-й степени Х Международного кинотелефестиваля «Победили вместе!» (Севастополь, 2014, номинация «У войны не женское лицо»)
• Освобожденная Европа (2015, 10 серий, компания «Второй национальный телеканал ОНТ», в соавторстве с Б.Герстеном; генеральный продюсер А.Рыдван, режиссёр И.Баранов). Специальный приз «Свети Георги» III Международного телекинофестиваля «Славянска приказка» (София, 2015)
• Революции XXI века (2015, 4 серии, компания «Второй национальный телеканал ОНТ», в соавторстве с Б.Герстеном и А.Бассом, режиссёр И.Баранов); в серии «Сербия. К власти на бульдозере» — ведущий. Национальная телевизионная премия «Телевершина» (Минск, 2016, номинация «Лучший сценарист»), Гран-при Первого фестиваля документального кино стран СНГ и ЕАЭС «Евразия.doc» (Смоленск, 2016)
• Чернобыль. 30 лет спустя (2016, компания «Второй национальный телеканал ОНТ», режиссёр И.Баранов)

Фильмография (актер)

• За веру, царя и Отечество. Первая мировая война (2008) — штабс-капитан русской армии
• Города-герои (2010) — капитан русской армии
• Честь — никому! (2013) — капитан русской армии
• Освобождённая Европа (2015) — генерал-майор финской армии

Отрывок, характеризующий Бондаренко, Вячеслав Васильевич

Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.