Бонито, Джузеппе

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джузеппе Бонито
итал. Giuseppe Bonito
Дата рождения:

1 ноября 1707(1707-11-01)

Место рождения:

Кастелламмаре-ди-Стабия

Дата смерти:

19 мая 1789(1789-05-19) (81 год)

Место смерти:

Неаполь

Жанр:

портрет; фреска

Учёба:

Ф. Солимена

Стиль:

позднее барокко, классицизм

Работы на Викискладе

Джузеппе Бонито (итал. Giuseppe Bonito, 1 ноября 1707, Кастелламмаре-ди-Стабия — 19 мая 1789, Неаполь) — итальянский художник неаполитанской школы, писавший в переходный период от позднего барокко к классицизму.





Жизнь и творчество

Дж. Бонито был учеником неаполитанского художника Франческо Солимена, его ранние работы перенимают манеру рисунка Солимены. Позднее Бонито находит свой собственный творческий стиль, для которого характерны особое освещение на полотне фигур и построек. Основными темами картин художника были портрет и жанровые сценки. Он оставил также многочисленные произведения религиозной живописи, написанные по заказам различных неаполитанских церквей и соборов.

В 1751 году Дж. Бонито становится придворным художником неаполитанского королевского двора, в 1752 он принимается в члены академии святого Луки в Риме. В 1755 году Бонито возглавляет открытую в Неаполе Академию ди Белла Арти и становится директором королевской фабрики гобеленов.

Художник много внимания уделял также фресковой живописи. Выполняя крупные заказы в этой области, Бонито сотрудичает с другим крупным мастером XVIII века — Франческо де Мура. Жанровые полотна Дж. Бонито, изображающие уличные сценки с беспризорными детьми и фигурами из комедия дель арте грубоваты, однако очень красочны и живы.

Напишите отзыв о статье "Бонито, Джузеппе"

Примечания

Литература

  • Dizionario biografico degli italiani. — Rom: Istituto dell’Enciclopedia Italiana, 1997.
  • Turner J. The Dictionary of Art. — New York: Grove, 1996. — Vol. 4. — 323 p. — ISBN 1-884446-00-0.

Галерея

Отрывок, характеризующий Бонито, Джузеппе

Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.