Бонифаций I
| Бонифаций I лат. Bonifatius PP. I<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 28 декабря 418 — 4 сентября 422 | ||
| Церковь: | Римско-католическая церковь | |
| Предшественник: | Зосима | |
| Преемник: | Целестин I | |
| Рождение: | ок. 350 | |
| Смерть: | 4 сентября 422 | |
Бонифаций I (лат. Bonifatius PP. I; ? — 4 сентября 422) — папа римский с 28 декабря 418 по 4 сентября 422 года. Он был современником святого Аврелия Августина, который посвятил ему несколько своих работ.
Бонифаций был римлянин по происхождению. В базилике Св. Марцелла противная партия во главе с префектом Рима Аврелием Аницием Симмахом выдвинула в папы архидиакона Евлалия. В день похорон папы Зосимы Евлалий занял Латеран, а Бонифаций — базилику Св. Павла за воротами. В тот же день Евлалий был избран папой дьяконами и священниками. Новый Папа и его сторонники оставались в церкви до воскресенья 29 декабря. Между тем, в этот день не принимавшие участие в избрании Евлалия священнослужители избрали папой Бонифация, который ранее был советником папы Иннокентия I. Аниций Симмах приказал закрыть все ворота Рима и не впускать Бонифация. Он предупредил обе стороны о необходимости сохранения мира и написал императору Гонорию, что Евлалий был избран первым и поэтому прав. Император ответил 3 января 419 года, признав Евлалия законным епископом Рима. Несмотря на это, насилие вспыхнуло между двумя группировками, и Бонифаций был схвачен полицией префекта и помещен под домашний арест за стенами Рима.
Сторонники Бонифация подали письменную жалобу императору Гонорию, утверждая, что избрание Евлалия произошло с нарушениями. В ответ на это император приостановил действие своего предыдущего распоряжения и вызвал обе стороны появляются на суд перед ним в Равенну, а затем оба кандидата отправились на собор в Сполето. Им было запрещено до окончательного соборного решения посещать Рим, но Евлалий во время Пасхи отслужил молебен в Латеране и это имело решающее значение. Императрица Галла Плацидия и её муж Констанций III, соправитель Гонория, благоприятствовали Евлалию, который был избран первым. Историк Стюарт Оост отмечает, что папские выборы в то время были "всё ещё довольно неопределенными, и обе стороны могли, таким образом, требовать надлежащих выборов." Но, нарушив указание императора, Евлалий потерял поддержку властей.
Симмах отдал приказ милиции занять Латеранский дворец, где находился Евлалий, и сопроводить его до дома за стенами Рима. После этого Евлалий был изгнан императором Гонорием в Кампанию. Совет в Сполето был отменен, и 3 апреля 419 года император Гонорий признал Бонифация в качестве законного папы. В свою очередь по просьбе Гонория, Бонифаций I ввёл правило, согласно которому, в случае спорного избрания должны проводится новые выборы папы, гарантируя единогласность голосования[1].
Бонифаций боролся с пелагианством, устраивал церковные дела в спорных между Римом и Константинополем епархиях[2], добился расширения прав папы.
Напишите отзыв о статье "Бонифаций I"
Примечания
- ↑ Ковальский.Я. Период II. Под опекой Римской империи // Папы и папство.
- ↑ Он боролся против решения императора Феодосия II, стремившего подчинить Константинопольскому патриарху епископа Фессалоник
Литература
- Ковальский.Я. Период II. Под опекой Римской империи // Папы и папство.
- Stewart Oost, Galla Placidia Augusta: A biographical essay (Chicago: University Press, 1968), pp. 156f.
- Бонифаций, папы римские // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Бонифаций I
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
