Бонни и Клайд

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Бонни Паркер»)
Перейти к: навигация, поиск
Бонни Паркер и Клайд Бэрроу
Bonnie Parker and Clyde Barrow

Бонни и Клайд в марте 1933.
Бонни Паркер и Клайд Бэрроу на Викискладе

Бо́нни Па́ркер и Клайд Бэ́рроу (англ. Bonnie Parker and Clyde Barrow) — известные американские грабители, действовавшие во времена Великой депрессии. В разное время в их банду входили Бак Бэрроу, старший брат Клайда; Бланш Бэрроу, жена Бака; Рэймонд Гамильтон, В. Д. Джонс, Джо Палмер, Ральф Фултс и Генри Метвин. Хотя сейчас они известны за примерно двенадцать ограблений банков, Бэрроу предпочитал грабить небольшие магазинчики и заправки. Считается, что по вине банды погибло по крайней мере девять полицейских и несколько гражданских лиц. Сами Бонни и Клайд убиты техасскими рейнджерами и полицейскими из штата Луизиана.





Начало

Бонни Паркер

Бонни Паркер
Bonnie Parker

Бонни Паркер позирует с револьвером и сигарой. Это одна из тех фотографий, которые создали вокруг Паркер ошибочный образ
Имя при рождении:

Бонни Элизабет Паркер

Род деятельности:

Американская грабительница банков, преступница

Дата рождения:

1 октября 1910(1910-10-01)

Место рождения:

Ровена, Техас, США

Гражданство:

США США

Дата смерти:

23 мая 1934(1934-05-23) (23 года)

Место смерти:

Луизиана, США

Отец:

Чарльз Паркер

Мать:

Эмма Крауз

Супруг:

Рой Торнтон

Бонни Элизабет Паркер (1 октября 1910 — 23 мая 1934) родилась в Ровене, штат Техас, средняя из трёх сестёр. Её отец, каменщик Чарльз Паркер, умер, когда Бонни было четыре[1]. Её мать, Эмма Краузе, переехала с детьми в дом своих родителей в Семент-Сити, индустриальный пригород Далласа, где она работала швеёй[2]. Её прадед по матери, Франк Краузе, иммигрировал из Германии[3]. Несмотря на то, что её семья жила в бедности, Бонни делала успехи в школе — была одной из лучших учениц в школе, с богатой фантазией, со склонностью к актёрству и импровизациям. Она любила модно одеваться[4][5]. Её способности к письму позже нашли своё выражение в стихотворениях, таких как «История суицидальной Сидни»[6], «Конец тропы» (известное как «История Бонни и Клайда»)[7]. В 15 лет Бонни встретила Роя Торнтона. Вместе они бросили школу. 25 сентября 1926 года привлекательная миниатюрная девушка (при росте 150 см она весила 44 кг) вышла за него замуж. В 1927 году Бонни устроилась на работу официанткой в «Кафе Марко» в Восточном Далласе, но спустя два года началась великая экономическая депрессия и кафе закрылось.

Отношения между супругами не сложились. Через год после женитьбы муж стал регулярно исчезать на долгие недели, и уже в январе 1929 года они расстались. Вскоре после разрыва (официального развода не было, и Бонни до смерти носила обручальное кольцо) Торнтон попал на пять лет в тюрьму. Когда он узнал о смерти Бонни, он сказал: «Я рад, что они так повеселились. Это гораздо лучше, чем быть пойманным».

В 1929 году, после распада её брака, но ещё до встречи с Клайдом Бэрроу, Паркер жила со своей матерью и работала официанткой в Далласе. Один из постоянных клиентов кафе, почтовый работник Тед Хинтон, в 1934 году примет участие в засаде на Бонни и Клайда[8]. В своём дневнике, который она вела в начале 1929 года, она писала о своём одиночестве и любви к звуковому кино[9].

Клайд Бэрроу

Клайд Бэрроу
Clyde Barrow
Имя при рождении:

Клайд Чеснат Бэрроу

Род деятельности:

Американский грабитель банков, преступник

Дата рождения:

24 марта 1909(1909-03-24)

Место рождения:

Телико, Техас, США

Гражданство:

США США

Дата смерти:

23 мая 1934(1934-05-23) (25 лет)

Место смерти:

Луизиана, США

Отец:

Генри Бэзил Бэрроу

Мать:

Куми Талита Уокер

Клайд Чеснат Бэрроу (24 марта 1909 — 23 мая 1934) родился в округе Эллис, Техас, недалеко от Далласа[10][11]. Он был пятым из семи детей Генри Бэзила Бэрроу (1874—1957) и Кьюми Т. Уокер (1874—1943). Вырос в семье бедных фермеров. Клайда впервые арестовали в конце 1926 года, когда он не вернул вовремя арендованную машину. Вскоре его вместе с братом Марвином «Баком» Бэрроу арестовали снова, за то, что они украли индюков. Несмотря на то, что у него была законная работа, в период с 1927 по 1929 год он взламывал сейфы, грабил магазины и угонял машины. После нескольких арестов в 1928 и 1929 годах, он был отправлен в тюрьму Истхэм в Техасе в апреле 1930 года. Во время отбывания наказания он убил другого заключённого, который неоднократно насиловал его[12]. Это было первое убийство Клайда.

В 1932 году он был освобождён досрочно. Из тюрьмы он вышел ещё более закалённым и жестоким преступником. Его сестра Мэри говорила «Должно быть, что-то ужасное произошло с ним в тюрьме, потому что он уже никогда не бывал прежним»[13]. Ральф Фултс, отбывавший наказание в одно время с Клайдом, сказал, что на его глазах он превратился из школьника в гремучую змею[14]. У Клайда не было двух пальцев на ноге,он отрезал их в тюрьме,где в то время был бунт.

Первая встреча

Существует несколько версий того, как Бонни и Клайд впервые встретились. Самой правдоподобной выглядит та, согласно которой Бонни Паркер и Клайд Бэрроу познакомились в январе 1932 года в доме подруги.

Они сразу же понравились друг другу; большинство историков считают, что Бонни присоединилась к Клайду, потому что была влюблена в него. Она оставалась ему верным компаньоном во время его преступного кутежа, и ожидала насильственной смерти, которая, по их мнению, была неизбежна[15].

Совместные преступления

1932 год: первые грабежи и убийства

В феврале 1932 года Клайд вышел из тюрьмы, и они с Ральфом Фултсом начали грабить магазинчики и заправки. Их целью было накопить достаточно денег и оружия, чтобы организовать массовый побег из тюрьмы Истхэм. 19 апреля Бонни Паркер и Фултс были арестованы во время неудачного ограбления магазина бытовой техники. Бонни выпустили через несколько месяцев, а Фултс навсегда покинул банду. 30 апреля во время ограбления магазина, владелец пытался оказать сопротивление преступникам, за что был убит выстрелом в сердце. После этого случая банда становится все более и более агрессивной. 5 августа, в то время как Паркер навещала свою мать, Гамильтон и Клайд, будучи в состоянии алкогольного опьянения, расстреляли шерифа и его помощников в баре в городе Стрингтаун, Оклахома. Следующее убийство произошло 11 октября в Шермане, Техас. Жертвой стал владелец магазина Говард Холл. Из магазина банда унесла 28 долларов наличными и кое-какие продукты[16]. Позже Бонни заявила, что пора перестать играть в игрушки, и начать заниматься серьёзными делами. И начались грабежи, убийства, угоны автомобилей. В результате всего этого Гамильтон был пойман и приговорен к 60 годам заключения. «После ареста Гамильтона, Бонни научилась стрелять, — пишет биограф преступной парочки Джон Шеви, — проявив настоящую страсть к огнестрельному оружию. Их машина превратилась в отличный арсенал: несколько автоматов, винтовок и охотничьих ружей, дюжина револьверов и пистолетов, тысячи патронов. С помощью Бонни, Клайд овладевает искусством в считанные секунды выхватывать винтовку из специально вшитого вдоль ноги кармана. Такого рода виртуозность очень развлекает обоих. Они вырабатывают собственный элегантный стиль убийств. Во всем этом Бонни привлекает прежде всего романтико-героическая сторона дела. Она понимает, что выбрала смерть. Но это для неё приятнее, чем пережитая ранее скука. С однообразием размеренной жизни окружающих для неё покончено навсегда. Она будет знаменитой по-своему. По крайней мере, о ней будут говорить».

В. Д. Джонс был другом семьи Бэрроу с самого детства. Хотя в канун Рождества 1932 года ему было всего 16 лет, он убедил уезжающих из Далласа Бонни и Клайда взять его с собой. На следующий же день Джонс совершил своё первое убийство. Он и Клайд убили владельца машины, которую пытались угнать[17]. Менее чем через две недели, 6 января 1933 года, Бэрроу застрелил ещё одного шерифа, когда он, Паркер и Джонс угодили в ловушку, предназначенную для другого преступника[18].

1933 год

22 марта 1933 года Бака Бэрроу выпустили из тюрьмы по амнистии. Через некоторое время он и его жена Бланш поселились вместе с Клайдом, Бонни и Джонсом в трёхкомнатной квартире над гаражом в городе Джоплин, Миссури, где в конце 1920 года традиционно скрывались гангстеры. Изначально Бак и Бланш просто зашли в гости, чтобы убедить Клайда сдаться властям[19]. Вскоре компания привлекла своим громким и подозрительным поведением внимание властей — каждый день они шумели, играли в карты и распивали алкоголь, а однажды автомат Браунинга выстрелил прямо в квартире, когда Клайд чистил его[20]. Они много фотографировались. На множестве снимков Бонни запечатлена в театральных позах. По фотографиям видно стремление Бонни и Клайда выглядеть элегантно, копируя рекламные снимки. Соседям также показалось подозрительным, что их машины зарегистрированы в другом штате — Техасе.

Бригадир Дж. Б. Келер предполагает, что подозрительная компания — бутлегеры и решает организовать облаву. 13 апреля 1933 года в 4 часа дня две полицейские машины приближаются к квартире Бэрроу. Клайд и Джонс стоят на крыльце, когда подъезжает первая машина. Моментально они скрываются в гараже, захлопнув за собой дверь. Вторая полицейская машина перегораживает дорогу, блокируя выезд из гаража. Клайд и Джонс стреляют из гаража. Это сигнал для тех, кто находится в квартире. Уже после первых выстрелов полиция несёт потери: один ранен, второй убит. Келер посылает за подкреплением. Под прикрытием автоматных очередей Клайда и Бака, Джонс бросается к полицейской машине, которая всё ещё перегораживает дорогу. Он пытается снять машину с ручного тормоза, когда пуля ранит его в голову. Шатаясь, он возвращается в дом. Бак пытается также освободить проезд и ему это удается. Он снимает полицейскую машину с тормоза и, используя её как щит, толкает её к шоссе и снова возвращается в дом. Машина выезжает из гаража и скрывается.

При осмотре квартиры, в которой жила банда Бэрроу, было найдено большое количество фотографий Бонни и Клайда, а также стихотворения Бонни. Эти фотографии стали первыми достоверными изображениями преступников. Фотографии преступников рассылают в соседние штаты.

В течение следующих трёх месяцев они ехали из Техаса на север до самой Миннесоты. В мае они попытались ограбить банк в Лусерне, Индиана[21] и ограбили банк в Окабине, Миннесота[22]. Ранее в ходе угона автомобиля, принадлежащего Дилларду Дэрби, они похитили его и Софию Стоун в Растоне, Луизиана. Это был один из пяти случаев похищения, которые они совершили с 1932 по 1934 годы. Кроме Дилларда и Софии, они похитили: Джо Джонса 14 августа 1932 года, офицера Томаса Перселля в январе 1933 года, шерифа Джорджа Корри и начальника полиции Пола Харди 10 июня 1933 года и Перси Бойда 6 апреля 1934 года. Обычно они отпускали своих жертв далеко от дома. Иногда они давали им денег, чтобы они могли вернуться[23][24].

Хотя фотографии в газетах создавали образ красивой и романтичной жизни Бонни и Клайда, однако, по словам Бланш, они были в отчаянии. В своей книге она писала, что когда они уезжали из Джоплина, все её надежды и мечты были разрушены[25]. Известность добавила им проблем. Более отели и рестораны не были приемлемым вариантом. Они спали в лесу у костра, а мылись в холодных реках[26]. Среди двух пар и «пятого колеса» Джонса начались ссоры[27][28]. Джонсу было так неприятно находиться в этой компании, что он использовал угнанную у Дэрби машину, чтобы уехать от них. Он вернулся 8 июня[29].

10 июня Паркер, Бэрроу и Джонс попали в автомобильную аварию — Клайд не заметил знак о ремонте моста, и машина улетела в овраг[30]. Бонни получила ожог третьей степени правой ноги. Причина достоверно неизвестна — либо машина загорелась из-за утечки бензина, либо на ногу Паркер попала кислота из автомобильного аккумулятора[31]. Ближе к концу своей жизни, Бонни с трудом передвигалась — она либо прыгала на здоровой ноге, либо её нес Клайд. Они получили первую помощь у семьи местных фермеров. Встретившись с Баком и Бланш, они отправились в Форт-Смит, Арканзас, где они залечивали раны Бонни. Чуть позже Клайд убил городского маршала Генри Хамфри в городе Альма, Арканзас. Из-за этого им снова пришлось бежать, несмотря на плачевное состояние Бонни[32].

18 июня 1933 года они поселились в мотеле «Red Crown» в Арканзасе. Он представлял из себя всего два номера, соединённых гаражами. Банда арендовала оба. Они сразу же привлекли к себе излишнее внимание. Владелец заметил, что Бланш зарегистрировала трех человек, когда он видел пятерых, выходящих из машины. Также ему показалось подозрительным, что Клайд въехал в гараж задним ходом, «по-гангстерски», чтобы было удобнее сбежать[33]. Бланш покупала еду и выпивку на пять человек. Она была одета в брюки, что было необычно для женщин того времени и тех мест. Окна своего номера они заклеили газетами. Всего этого хватило, чтобы владелец рассказал о подозрительной компании капитану Уильяму Бэкстеру. Когда Клайд и Джонс отправились в ближайший город за едой и лекарствами для Бонни,[34] аптекарь позвонил шерифу Холту Коффи, и тот поставил домики под наблюдение. В 23 часа шериф с группой вооружённых офицеров атаковали мотель; им удалось ускользнуть, однако Бак получил ранение в голову, а Бланш практически ослепла от осколков[35] .

Пять дней спустя банда остановилась в заброшенном парке аттракционов рядом с городом Декстер, Айова[23][36]. Ранение Бака было настолько тяжелым, что Бонни и Клайд даже вырыли могилу для него[37]. Местные жители заметили окровавленные бинты, и поняли, что отдыхающие были бандой Бэрроу. Вскоре они снова оказались под огнём в присутствии более ста зрителей. Бонни, Клайд и Джонс сбежали. Бак получил ещё одно ранение, на этот раз в спину, и его с женой арестовали. Бак умер пять дней спустя в больнице из-за осложнений после операции.

Следующие шесть недель Паркер, Бэрроу и Джонс провели далеко от обычных для себя мест и старались не выделяться, совершая только мелкие грабежи, чтобы добыть денег на повседневные нужды[38]. 20 августа они ограбили магазин боеприпасов в Плэттвилле, Иллинойз. Они пополнили свой арсенал автоматами браунинга, пистолетами и большим количеством патронов[39].

В начале сентября они рискнули вернуться в Даллас, чтобы повидаться с семьёй, а после заехали в Хьюстон, куда переехала мать Джонса[23][36][40]. Там его арестовали.

22 ноября Паркер и Бэрроу снова едва не арестованы в ныне заброшенном городе Соуэрс в Техасе при попытке снова увидеться с семьёй. Шериф Далласа Смут Шмид и двое его подчинённых устроили на них засаду. Клайд почувствовал ловушку и проехал мимо машины, в которой сидела его семья. Тогда шериф и его помощники открыли огонь. Члены семьи не пострадали. Бонни и Клайд сбежали из города в ту же ночь.

1934 год

16 января 1934 года Клайд наконец осуществил свой давно задуманный план налета на тюрьму Истхэм. В результате оттуда сбежали Рэймонд Гамильтон, Генри Метвин и ряд других преступников. Общественность была возмущена, техасская пенитенциарная система получила много критики в свой адрес, и Клайд наконец исполнил то, что Филлипс назвал страстью всей его жизни: он отомстил техасскому Управлению исправительных учреждений[41].

Во время побега из тюрьмы, Джо Палмер выстрелил в офицера Джо Кроусона[42]. Этот случай заставил Техас и федеральные органы власти бросить все силы на поимку Бонни и Клайда.

Для поимки Бонни и Клайда был нанят бывший техасский рейнджер капитан Фрэнк А. Хеймер. Высокий, крепкий, скрытный и неразговорчивый, он всегда «беспрекословно подчинялся закону, или тому, что он считал законом»[43]. В течение двадцати лет он вызывал страх и восхищение у всего штата одинокой звезды[44]. Он заработал свою репутацию, проведя несколько зрелищных арестов и застрелив множество техасских преступников[45]. Ему приписывают 53 убийства; он сам был ранен 17 раз[46].

С 10 февраля он стал тенью Бонни и Клайда. 1 апреля 1934 года Бэрроу и Метвин убили двух патрульных на шоссе Х. Д. Мёрфи и Эдварда Брайанта Уилера[47][48]. Этот случай широко освещался в газете. Правда, тогда газеты ошибочно писали, что Мёрфи убила Бонни, в частности, из-за того, что на месте преступления якобы был найден окурок сигары с отметинами крошечных зубов, которые могли принадлежать только Бонни. Начальник патруля Л. Г. Фэрс назначил награду в $1000 за трупы убийц; не за их поимку, а лишь за трупы[49].

Враждебное настроение общественности возросло, когда через пять дней Бэрроу и Метвин убили 60-летнего констебля и отца-одиночку Уильяма «Кэла» Кэмпбелла недалеко от Коммерса, Оклахома. Тогда же они похитили начальника полиции Коммерса Перси Бойда, пересекли с ним границу Канзаса, а затем выпустили в чистой рубашке, несколькими долларами и просьбой Бонни рассказать миру, что она не курит сигары.

Смерть

Бэрроу и Паркер попали в засаду и были убиты 23 мая 1934 года, на сельской дороге в Биенвилле, Луизиана. Их «Ford V8» был расстрелян из засады отрядом из четырёх техасских рейнджеров (Фрэнк Хеймер, Б. М. «Мэнни» Голт, Боб Олкорн и Тед Хинтон) и двух луизианских офицеров (Хендерсон Джордан и Прентисс Морл Окли)[50]. 167 пуль прошили машину, из них больше 110 попали в бандитов: Бонни — около 60, Клайд — около 50.

Хеймер смог добиться этого, изучив передвижения преступников. Они постоянно пересекали границы пяти штатов среднего запада, пользуясь тем, что офицеры одного штата не имели юрисдикции в другом, а ФБР ещё не было так влиятельно, как в наши дни. Бэрроу был мастером этой техники, однако, в отличие от Джона Диллинджера, который был активен на всей территории Среднего Запада, Клайд был более последователен в своих перемещениях, так что такой опытный охотник, как Хеймер, смог наметить их предполагаемый маршрут.

Позже Тэд Хинтон скажет журналистам: «Жаль, что я убил девчонку. Она мне так нравилась. У нас даже роман был… Однако он изначально был обречён на печальный исход»

Похороны

Бонни и Клайд хотели быть похоронены вместе, но семья Бонни не позволила этому случиться. Изначально Бонни была похоронена на кладбище Фиштрап в Далласе, но в 1945 году её перенесли в Мемориальный парк Краун-Хилл. Более двадцати тысяч человек присутствовали при похоронах Бонни. На её могиле сохранилась надпись, оставленная её матерью:

Как все цветы становятся ароматнее от солнечного света и росы, так и этот старый мир делается более ярким от жизней людей, таких, как ты

Клайд был похоронен на кладбище Вестерн-Хейтс в Далласе рядом со своим братом Марвином.

Выплаты по страхованию Бонни и Клайда были выплачены в полном объёме. С тех пор политика выплат изменилась: их больше не выплачивали, если застрахованный погиб вследствие совершения преступления[51].

Дальнейшие судьбы участников событий

Сразу после расстрела машины Бонни и Клайда, отряд начал исследовать их вещи; из них Хеймер присвоил себе «внушительный» арсенал[52] краденого оружия и амуниции и коробку рыболовных снастей. Олкорн забрал саксофон Клайда, но позже, устыдившись, вернул его семье Бэрроу[53]. Другие личные вещи, такие как одежда Бонни, тоже были унесены с места смерти, и когда семья Паркер попросила их назад, им было отказано[54]. Позже эти вещи были проданы как сувениры[55]. По слухам, находившийся в машине чемодан, набитый наличными, присвоил шериф Джордан. Также он пытался оставить себе саму машину, однако владелица машины Рут Уоррен подала на него в суд. По решению суда Джордан вернул машину миссис Уоррен.

В феврале 1934 года двадцать человек, члены семьи и друзья Бонни и Клайда, были арестованы по обвинению в укрывательстве и оказанию помощи преступникам. Все двадцать были признаны виновными. Матери обоих по приговору суда провели 30 дней в тюрьме; другие были приговорены от часа ареста для сестры-подростка Клайда Мэри Бэрроу до двух лет заключения для брата Рэймонда Гамильтона Флойда[56]. Среди других обвиняемых были Бланш Бэрроу, В. Д. Джонс, Генри Метвин и сестра Бонни Билли. Бланш Бэрроу в результате ранения осколками ослепла на левый глаз. После её ареста в парке Дексфилд она была приговорена к десяти годам лишения свободы, но была освобождена за хорошее поведение в 1939 году. Она оставила своё преступное прошлое позади и вернулась в Даллас, где ухаживала за своим отцом-инвалидом. В 1940 году она вышла замуж за Эдди Фрэйзера; также она работала диспетчером такси и косметологом. Они дружно жили с мужем до его смерти в 1969 году. Она умерла в 1988 году в возрасте 77 лет.

Рэймонд Гамильтон и Джо Палмер были пойманы и обвинены в убийстве. Их казнили на электрическом стуле в один день: 10 мая 1935 года[57].

В. Д. Джонс сначала нашел работу в Хьюстоне, но вскоре был обнаружен и арестован. Он дал показания, проливающие свет на сексуальную жизнь банды. Это вызвало волну слухов о неопределенной ориентации Клайда[58]. Джонса обвинили в убийстве Дойла Джонсона и приговорили к 15 годам лишения свободы. Он был убит в 1974 году Джорджем Артуром Джонсом, ревнивым парнем женщины, которой он пытался помочь. Позже Джордж Джонс покончил с собой из того же дробовика, из которого он застрелил В. Д. Джонса[59].

Генри Метвину предъявили обвинения в убийстве констебля Кэмпбелла в Коммерсе. Он был досрочно освобожден в 1942 году. В 1948 году он погиб под поездом. Считается, что он, находясь в состоянии алкогольного опьянения, заснул на рельсах. Муж Бонни Паркер Рой Торнтон был убит охранниками во время побега из тюрьмы Истхэм в 1937 году[60].

Легенда

Образ, которым они были окутаны пару недель в прессе, сильно отличался от их настоящей жизни, особенно в случае с Бонни. Хотя за два года она присутствовала при более чем ста преступлениях[61], она не была убийцей, какой её изображали в газетах, кинохронике и бульварных детективах того времени. В. Д. Джонс вообще не был уверен, что когда-либо вообще видел её стрелявшей в полицейских[23][62] Её репутация любовницы гангстера, дымящей сигарами, возникла на основании игривого снимка, найденного полицией в заброшенном убежище банды в городе Джоплин, который был опубликован в прессе. Паркер действительно много курила, но не сигары, а сигареты Camel[63].

Историк Джефф Гин считает, что именно эти фото стали причиной появления легенды о Бонни и Клайде[64]:

Джон Диллинджер имел внешность любимчика женщин, красавчику Флойду досталось лучшее прозвище, которое только можно придумать, а эти фото создали новых преступных суперзвезд под самым захватывающим торговым знаком — недозволенным сексом. Клайд Бэрроу и Бонни Паркер были дерзки и молоды, и, несомненно, спали друг с другом. Если бы не Бонни, пресса, скорее всего, никогда бы и не заметила Клайда. Дерзкие фотографии Бонни предоставили секс-призыв, шарм, который позволил им приобрести славу гораздо большую, чем они заслуживали своими небольшими кражами и ненужными убийствами, которые и составляли всю их преступную карьеру

В популярной культуре

Фильмы и телевидение

  • Бонни и Клайд — мини-сериал Storyline Entertainment и Sony Television, 2013 г.
  • История Бонни Паркер (The Bonnie Parker Story) 1958-го года. Режиссёр — Уильям Уитни. В главной роли — Дороти Провайн.
  • Бонни и Клайд 1967 года. Режиссёр — Артур Пенн, в главных ролях Уоррен Битти и Фэй Данауэй
  • Бонни и Клайд: подлинная история (Bonnie & Clyde: The True Story), фильм, США (1992)
  • Укрытие / Hide, США (2008)
  • Два эпизода Looney Tunes о паре гангстеров-кроликов Банни и Клоде: Bunny and Claude: We Rob Carrot Patches (1968) и The Great Carrot Train Robbery (1969).
  • Бонни и Клайд 2013-го года. Режиссёр — Брюс Бересфорд
  • Бонни и Клайд из м/с «Лило и Стич» — имена двух экспериментальных образцов доктора Джамба Джукибы под номерами 349 и 350. Их функция — воровство и грабежи.
  • Бонни и Клайд по-итальянски

Музыка

  • сектор газа – Бонни и Клайд
  • Great Northern — Bonnie and Clyde
  • Lana Del Rey — «Live or Die»
  • Ночные Снайперы — Бонни & Клайд
  • Гоголь (8ДН) ft. Vika Dove — Бони и Клайд
  • Сплин — Бонни и Клайд (Фонарь под глазом, 1997)
  • Bad Balance — Бони и Клайд
  • Korsика — На первой полосе (сингл, 2010)
  • Король и Шут — Двое против всех
  • Killers in Love — Tun Ring
  • Kaponz & Spinoza — Bonnie aime Clyde
  • Theory of a Deadman — Me and My Girl
  • Boyd Rice & Giddle Partridge — Bonnie & Clyde
  • Roman Rain — Бонни и Клайд
  • My Сhemical Romance — Demolition Lovers
  • Операция Пластилин — В глаза своего Каина (Lucky 7s, 2011)
  • Мачете — Дай мне нежность
  • Die Toten Hosen — Bonnie und Clyde
  • G-Dragon ft. Lydya Paek — R.O.D
  • Eminem - 97’ Bonnie & Clyde
  • Tori Amos - Bonnie & Clyde
  • DEAN — Bonnie & Clyde
  • MiyaGi - Бонни  
  • Dzen – Бонни и Клайд 
  • ElnurK & Jah Khalib - В твоих глазах 
  • Баста - Бонни и Клайд 
  • КняZz - Убежище

Напишите отзыв о статье "Бонни и Клайд"

Примечания

  1. ↑ Phillips, p xxxv; Guinn, p 45
  2. ↑ Guinn, p 46
  3. ↑ [www.censusdiggins.com/genealogy_bonnie_parker.html Bonnie Parker’s Genealogy]
  4. ↑ Strickland, Kristi. [www.tshaonline.org/handbook/online/articles/fpa17 Parker, Bonnie]. Handbook of Texas Online - Texas State Historical Association. Проверено 1 декабря 2012.
  5. ↑ Parker, Cowan and Fortune, pp. 33, 47; Guinn, p. 48.
  6. ↑ [www.cinetropic.com/bonnieandclyde/sal.html The Story of Suicide Sal.] [www.cinetropic.com/ Cinetropic]
  7. ↑ [www.cinetropic.com/janeloisemorris/commentary/bonn%26clyde/parkerpoem.html The Story of Bonnie and Clyde.] [www.cinetropic.com/ Cinetropic]
  8. ↑ Guinn, p 79
  9. ↑ Parker, Cowan and Fortune, pp 55-57
  10. ↑ Barrow and Phillips, p. xxxv.
  11. ↑ Long, Christopher. [www.tshaonline.org/handbook/online/articles/fba88 Barrow, Clyde Chesnut]. Handbook of Texas Online - Texas State Historical Association. Проверено 1 декабря 2012.
  12. ↑ Guinn, p. 76.
  13. ↑ Phillips, Running, p 324n9
  14. ↑ Phillips, Running, p. 53.
  15. ↑ Guinn, p. 81
  16. ↑ Treherne, John (1984). The Strange History of Bonnie and Clyde. New York: Stein and Day. ISBN 0-8154-1106-5. p. 99.
  17. ↑ Ramsey, pp 80-85
  18. ↑ [www.odmp.org/officer/3880-deputy-malcolm-davis Deputy Malcolm Davis]. The Officer Down Memorial Page. Проверено 5 ноября 2009.
  19. ↑ Barrow and Phillips, pp 31-33. Blanche’s book gives the most complete account of the gang’s two-week «vacation» in Joplin.
  20. ↑ Barrow and Phillips, p.243 n30.
  21. ↑ [web.archive.org/web/20110717102802/casscountyin.tripod.com/bankheist.htm](недоступная ссылка)
  22. ↑ Ramsey, p 118 and p 122
  23. ↑ 1 2 3 4 Jones, W.D. [www.cinetropic.com/janeloisemorris/commentary/bonn%26clyde/wdjones.html «Riding with Bonnie and Clyde».] Playboy. November 1968. Reprinted at Cinetropic.com.
  24. ↑ Anderson, Brian. [www.dallasnews.com/s/dws/spe/2003/bonnieclyde/story.html «Reality less romantic than outlaw legend»]. The Dallas Morning News. April 18, 2003.
  25. ↑ Barrow and Phillips, pp 56
  26. ↑ Parker, Cowan and Fortune, pp 116—117
  27. ↑ Jones’s Playboy interview, Barrow and Phillips, pp 65
  28. ↑ Phillips, p 343n20
  29. ↑ Treherne, p 123
  30. ↑ Red River Plunge of Bonnie and Clyde: Collingsworth Pioneers Park, US 83 north side of Salt Fork of the Red River: Texas marker #4218 — [atlas.thc.state.tx.us Texas Historical Commission]
  31. ↑ Guinn, pp 191—194
  32. ↑ Ramsey, p. 150
  33. ↑ Guinn, p 211
  34. ↑ Barrow and Phillips, p 112
  35. ↑ Barrow and Phillips, pp 119—121
  36. ↑ 1 2 Vasto, Mark. [www.plattecountylandmark.com/Article790.htm «Further on up the road»]. Platte County Landmark. Retrieved May 25, 2008.
  37. ↑ Guinn, p 220
  38. ↑ Guinn, pp 234—235.
  39. ↑ Ramsey, p 186
  40. ↑ Knight and Davis, pp 114—115
  41. ↑ На самом деле Филлипс написал, что Бэрроу был так долго сосредоточен на это идее, что после её воплощения «жизнь разочаровала Клайда Бэрроу… он знал, что теперь ему остается только умереть» Phillips, Running, p. 217.
  42. ↑ [www.odmp.org/officer/3663-major-joe-crowson Major Joe Crowson]. The Officer Down Memorial Page. Проверено 5 ноября 2009. Major («майор») не воинское звание Кроусона, а первое имя
  43. ↑ Webb, p 531.
  44. ↑ Burrough, p 228.
  45. ↑ Treherne, p 172
  46. ↑ Guinn, p. 252
  47. ↑ [www.odmp.org/officer/9770-patrolman-h.-d.-murphy Patrolman H. D. Murphy]. The Officer Down Memorial Page. Проверено 5 ноября 2009.
  48. ↑ [www.odmp.org/officer/14044-patrolman-edward-bryan-wheeler Patrolman Edward Bryan Wheeler]. The Officer Down Memorial Page. Проверено 5 ноября 2009.
  49. ↑ Knight and Davis, p 147
  50. ↑ [www.fbi.gov/libref/historic/famcases/clyde/clyde.htm FBI Famous Cases: Bonnie and Clyde]
  51. ↑ Parker, Cowan and Fortune, p 174
  52. ↑ Phillips, Running, p 207
  53. ↑ Guinn, p 343
  54. ↑ [texashideout.tripod.com/emlet.jpg Emma Parker letter]. TexasHideout. Retrieved May 26, 2008.
  55. ↑ Steele, p ; Phillips, pp 209-11.
  56. ↑ Guinn, pp 354—355
  57. ↑ Knight and Davis, p 188
  58. ↑ Toland, John (1963). The Dillinger Days. New York: Random House. ISBN 0-306-80626-6 (1995 Da Capo ed.), p. 83
  59. ↑ Knight and Davis, p. 189. В. Д. Джонс и Джордж Артур Джонс — однофамильцы. Между ними нет никаких родственных отношений.
  60. ↑ [texashideout.tripod.com/bonroy.html «Bonnie & Roy.»] [texashideout.tripod.com/bc.htm Bonnie and Clyde’s Texas Hideout.] Retrieved May 24, 2008.
  61. ↑ Phillips, John Neal (2002). Running with Bonnie & Clyde: The Ten Fast Years of Ralph Fults. Norman, OK: University of Oklahoma Press. ISBN 0-8061-3429-1.
  62. ↑ Jones deposition, November 18, 1933. FBI file 26-4114, [foia.fbi.gov/bonclyd/bonclyd1a.pdf Section Sub A], pp. 59-62. [www.fbi.gov/research.htm FBI Records and Information].
  63. ↑ Parker, Emma Krause, Nell Barrow Cowan and Jan I. Fortune (1968). The True Story of Bonnie and Clyde. New York: New American Library. ISBN 0-8488-2154-8.
  64. ↑ [books.google.com/books?id=uZv9yMrfMmYC&printsec=frontcover&dq=Go+Down+Together:+The+True,+Untold+Story+of+Bonnie+and+Clyde&hl=en&sa=X&ei=bp6PUu-mJ6fdsATxpoH4DQ&ved=0CC0Q6AEwAA#v=onepage&q=Go%20Down%20Together%3A%20The%20True%2C%20Untold%20Story%20of%20Bonnie%20and%20Clyde&f=false Go Down Together: The True, Untold Story of Bonnie and Clyde] 480. Simon & Schuster (March 9, 2010). Проверено 22 ноября 2013.

Литература

  • Jenkins J. P. [www.britannica.com/biography/Bonnie-and-Clyde-American-criminals Bonnie and Clyde] // Britannica. [web.archive.org/web/20160506024751/www.britannica.com/biography/Bonnie-and-Clyde-American-criminals Архивировано] из первоисточника 6 мая 2016.

Ссылки

  • На Викискладе есть медиафайлы по теме Бонни и Клайд
  • [www.nytimes.com/learning/general/onthisday/big/0523.html#article Headline, NY Times, May 24, 1934, Barrow and Woman Are Slain by Police in Louisiana Trap] (англ.)
  • Jones W. D. [www.cinetropic.com/janeloisemorris/commentary/bonn%26clyde/wdjones.html Riding with Bonnie and Clyde] (англ.) // Playboy. — 1968. — November.
  • [www.fbi.gov/libref/historic/famcases/clyde/clyde.htm Bonnie and Clyde — FBI Famous Cases] (англ.)
  • [texashideout.tripod.com/poem.html Поэмы, написанные Бонни Паркер]  (англ.)
Бонни и Клайд
Банда Бэрроу
Фильмы
Музыка

Отрывок, характеризующий Бонни и Клайд

– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.


Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.


Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Бонни_и_Клайд&oldid=81406285#.D0.91.D0.BE.D0.BD.D0.BD.D0.B8_.D0.9F.D0.B0.D1.80.D0.BA.D0.B5.D1.80»