Бонхоф, Райнер

Райнер Бонхоф
Парагвайская почтовая марка, посвящённая ЧМ-1978. Райнер Бонхоф (справа) и польский футболист Казимеж Дейна.
Общая информация
Родился	29 марта 1952(1952-03-29) (72 года) Эммерих-на-Рейне, ФРГ
Гражданство	Германия Германия
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
?	СуС Эммерих
Клубная карьера*
1970—1978	Боруссия (М)	231 (42)
1978—1980	Валенсия	60 (10)
1980—1983	Кёльн	74 (14)
1983	Герта	6 (1)
Национальная сборная**
1972—1981	ФРГ	53 (9)
Тренерская карьера
1990—1998	Германия Б
1998	Германия (до 21)
1998—1999	Боруссия (М)
2000—2001	Спортинг Клуб
2002—2005	Шотландия (до 21)
Международные медали
Чемпионаты мира
Золото	ФРГ 1974
Чемпионаты Европы
Золото	Бельгия 1972
Серебро	Югославия 1976
Золото	Италия 1980
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ра́йнер Бо́нхоф (нем. Rainer Bonhof; 29 марта 1952, Эммерих-на-Рейне) — немецкий футболист, 2-кратный чемпион Европы, чемпион мира.

Бонхоф был самым молодым из футболистов сборной ФРГ, ставшей чемпионом мира в 1974 году.

В сезоне 1998/99 тренировал мёнхенгладбахскую «Боруссию», при нём клуб впервые в истории вылетел из Бундеслиги. С 2006 года работает скаутом в «Челси».

Достижения

• Чемпион мира 1974
• Чемпион Европы 1972, 1980
• Вице-чемпион Европы 1976
• Финалист Кубка европейских чемпионов 1977
• Обладатель Кубка УЕФА 1975
• Финалист Кубка УЕФА 1973
• Обладатель Кубка Кубков 1980
• Чемпион Германии 1971, 1975, 1976, 1977
• Вице-чемпион Германии 1974, 1978, 1982
• Обладатель Кубка Германии 1973
• Обладатель Суперкубка Германии 1977
• Обладатель Кубка Испании 1979

Улица в родном городе Бонхофа — Эмерихе-на-Рейне, на которой стоит его дом, была переименована в 1974 году в Райнер-Бонхоф-штрассе.

Отрывок, характеризующий Бонхоф, Райнер

В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.