Боргман, Иван Иванович

Иван Иванович Боргман
Научная сфера:	физик
Место работы:	Санкт-Петербургский университет
Альма-матер:	Санкт-Петербургский университет
Известные ученики:	Л. В. Мысовский, Б. П. Вейнберг, Б. Л. Розинг

Иван Иванович Боргман (12 (24) февраля 1849, Санкт-Петербург — 4 (17) мая 1914, там же) — русский физик, с 1888 года профессор Санкт-Петербургского университета.

Биография

Отец И. И. Боргмана — обрусевший еврей, уроженец Финляндии, мать — русская. Супруга — Аделаида Александровна Боргман. Дети: старший сын — И. И. Боргмана — Александр Иванович Боргман (1879—1942) — коллежский советник, преподавал в 3-м реальном училище и в Николаевском сиротском институте, историк России, проф. Петроградского университета.

Младший сын — Боргман Иван Иванович (1883―1939) — надворный советник, чиновник особых поручений при министре торговли и промышленности, жена — Любовь Борисовна Боргман. В советское время химик-органик, доцент Ленинградского планового института (ЛПИ), доцент Ленинградского химико-технологического института (ЛХТИ), репрессирован.

Обучение

Обучался во 2-й Санкт-Петербургской гимназии, после её окончания в 1866 году поступил в Санкт-Петербургский университет, на физико-математический факультет.

Окончил курс со степенью кандидата в 1870 году, продолжил работу в университете для получения степени магистра физики. В 1873 году Боргман отправился в Гейдельбергский университет, где слушал лекции и занимался в лаборатории Кирхгофа. В 1875 году был назначен лаборантом в Санкт-Петербургский университет.

В 1877 году защитил диссертацию по теме «О гальваническом сопротивлении углей при различных температурах», основанную на собственных опытах, и начал чтение лекций в качестве приват-доцента.

Уже в следующем году защитил диссертацию «О влиянии среды на электродинамические явления и об определении функции намагничивания жидкостей», получил степень магистра. Дальнейшие работы Боргмана также посвящены электричеству и магнетизму.

Преподавательская деятельность

Степень доктора И. И. Боргман получил в 1882 году после защиты диссертации «О нагревании железа при прерывчатом намагничивании». Будучи профессором университета Боргман читал курсы почти по всем разделам физики (механика, оптика, электричество, термодинамика), совершенствовал систему преподавания и ведения практических занятий. Кроме того, Боргман читал лекции на высших женских курсах, на педагогических женских курсах (1876—1883) и в электротехническом институте. Технологический институт в Петербурге также считал Боргмана своим преподавателем по механической теории тепла и электротехнике.

Боргман преподавал физику членам императорской семьи. В январе 1883 года по 1886 год — наследнику престола, юному Николаю Александровичу. В то же время начал преподавать великому князю Георгию Александровичу, окончил преподавание в 1890 году. После этого преподавал также великим княжнам Ксении Александровне и Ольге Александровне и великому князю Михаилу Александровичу.

С 1886 года в течение многих лет Боргман состоял редактором физической части «Журнала Русского физико-химического общества».

В 1899 году Санкт-Петербургским электротехническим институтом удостоен звания Почётного инженера-электрика — в числе первых из всего 17-ти, кому оно было присвоено (с 1899 по 1903 гг.; среди них: Д. А. Лачинов, А. Н. Лодыгин, Н. Н. Бенардос, А. С. Попов, М. О. Доливо-Добровольский, К. Ф. Сименс).

Деятельность в Русском физико-химическом обществе

С 1875 по 1901 И. И. Боргман был редактором физического отдела вновь образованного в 1872 году «Журнала Русского физико-химического общества» (ЖРФХО, первый редактор — Д. К. Бобылёв), который был сформирован основе «Журнала Русского химического общества» (основан в 1869 году). С 1931 года правопреемник физического отдела ЖРФХО — «Журнал экспериментальной и теоретической физики» (ЖЭТФ).

Создание Физического института

Под руководством Боргмана и по его планам в 1901 году при университете был создан Физический институт, удовлетворяющий самым передовым требованиям того времени. Здание Физического института стало первым в России, спроектированным специально для занятий физикой.

Боргман стал первым директором вновь созданного института. Он подарил институту бюсты Ньютона и Фарадея, ныне украшающие 308-ю аудиторию. Личное книжное собрание И. И. Боргмана дало начало библиотеке факультета.

Последние годы жизни

В 1905 году стал первым избранным ректором Петербургского университета, через пять лет (1910) в знак протеста против нарушения полицией прав студентов оставил эту должность. С 1905 г. — член кадетской партии. В 1906 году состоял членом Государственного совета от университетов. В 1913 г. избран членом Петербургской городской думы.

В 1911 году удостоен почетной степени Doctor of Laws (L. L. D.) университета St. Andrews в Шотландии.

17 мая 1914 года Иван Иванович Боргман скончался.

Научные взгляды

И. И. Боргман одним из первых физиков в мире понял суть и значение теории электромагнитного поля Максвелла и пропагандировал её.

Основные работы и публикации

Почти все многочисленные работы И. И. Боргмана были напечатаны в «Журнале Русского физико-химического общества».

К основным работам можно отнести:

• «О проводимости гальванического тока жидкими пластинками» (1881);
• «О нагревании стекла конденсаторов при прерывчатой их электризации» (1885);
• «Опыты над распространением электрического тока через воздух» (1886—1887).

Монографии:

• «Магнитный поток и его действия»;
• «Основы учения об электрических и магнитных явлениях» (2 тома).

Последние работы посвящены электрическому свечению разреженных газов (1899—1904) и радиоактивности русских целебных грязей (1904—1905).

С 1910 г. редактировал сборники «Новые идеи в физике».

См. также

• Русское физико-химическое общество

Литература

• Петрушевский Ф. Ф. Боргман, Иван Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Храмов Ю. А. Боргман Иван Иванович // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 41. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
• Весь Петроград. 1917 г.
• ЦГАЛИ СПб. Ф. 97. Оп. 3. Ед. хр. 822. Л. 57—58.

Отрывок, характеризующий Боргман, Иван Иванович

– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.