Бордоская жидкость

Бордо́ская жи́дкость — раствор медного купороса CuSO₄ · 5H₂O в известковом молоке Ca(OH)₂. Жидкость небесно-голубого цвета. Применяется в растениеводстве в качестве фунгицида. Впервые смесь была изобретена французским ботаником П. Милларде (1838—1902) для защиты виноградников от плесневого гриба Plasmopara viticola.

Рецепты

Рецепт №1

Для приготовления 1-проц. препарата в небольшом количестве воды гасят 100 г негашеной комовой извести и добавляют к ней 5 л воды. В другой посуде (не металлической!) в небольшом количестве горячей воды растворяют 100 г медного купороса. К этому раствору тоже добавляют 5 л воды. Затем раствор медного купороса при постоянном помешивании вливают в известковое молоко. Можно и одновременно сливать раствор медного купороса и известковое молоко в третий резервуар. В результате образуются основные соединения сернокислой меди, обладающие высокими фунгицидными (обезвреживающими различные вредоносные микроорганизмы) свойствами. Нельзя смешивать концентрированные растворы медного купороса и известкового молока, а затем этот концентрированный раствор разбавлять водой, а также вливать известковое молоко в раствор медного купороса. Правильно приготовленная бордоская жидкость должна иметь небесно-синий (бирюзовый) цвет и нейтральную или слабо-щелочную реакцию. Реакцию проверяют универсальным индикатором, а также лакмусовой или фенолфталеиновой бумагой. При отсутствии этих индикаторов можно воспользоваться железными предметами (но обязательно очищенными от смазки и не покрытыми ржавчиной). Если этот предмет покрывается красноватым налетом меди (свидетельство того, что раствор кислый), надо добавить известковое молоко, чтобы нейтрализовать кислотность приготовленной жидкости.

Для приготовления более концентрированного 3 % рабочего р-ра требуется 300 гр. медного купороса и 450 гр извести.

В XIX веке 20 % раствор медного купороса применяли для борьбы с сорной растительностью в посевах злаков.

Рецепт №2

Килограмм медного купороса растворяют в небольшом количестве горячей воды, затем после растворения доливают холодной водой до 50 литров. В другой посуде, деревянной или глиняной, в 50 литрах воды гасят килограмм негашеной извести. После этого раствор медного купороса вливают в раствор извести, постоянно его помешивая деревянной мешалкой. Получается жидкость красиво ярко-голубого (небесного) цвета. Раствор бордоской жидкости должен быть нейтральным, то есть не кислым (при избытке купороса) и не щелочным (при избытке извести). Если бордоская жидкость содержит медного купороса больше, чем надо, на листьях после опрыскивания могут появиться ожоги. Если же в жидкость добавить больше, чем нужно, извести, то она будет слабо действовать на грибок. Проверку можно выполнить при помощи синей лакмусовой бумажки. При избытке купороса бумажка окрашивается в красный цвет. В этом случае добавляют раствор извести, до тех пор, пока бумажка перестанет окрашиваться в красный цвет. Железной посудой пользоваться нельзя, так как от неё жидкость портится.

См. также

Бургундская жидкость

Литература

• Альмединген А. Н. Бордоская жидкость // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Хилькевич Н.; Приусадебное виноградарство; Симферополь: Крымиздат, 1961. — С. 165.

Отрывок, характеризующий Бордоская жидкость

Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.