Борец Фишера
| Борец Фишера | |||||||||||||||||||||
 Ботаническая иллюстрация Джозефа Долтона Гукера из ботанического журнала «Curtis's botanical magazine» за 1890 №116. | |||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||
|
Aconitum fischeri Rchb., 1823 | |||||||||||||||||||||
| Синонимы | |||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||
Боре́ц Фи́шера (лат. Aconitum fischeri) — многолетнее травянистое растение, вид рода Борец (Aconitum) семейства Лютиковые (Ranunculaceae).
Содержание
Распространение и экология
Ареал вида охватывает Дальний Восток России (Камчатка, Сахалин), Китай и Корею[2]. Описан с Камчатки по экземпляру из гербария Палласа.
Произрастает по береговым лесам на аллювиальных почвах, часто на прогалинах, где попадается большими группами; реже в березняках и ольховниках, еще реже по травянистым склонам.
Ботаническое описание
Клубни почти конические, к осени развиваются дополнительные клубни. Стебель высотой 1—1,6 м, круглый, крепкий, прямой, лишь изредка с извивающейся верхушкой, голый, иногда с едва заметным опушением в соцветии.
Листья глубоко-пальчато-надрезанные на 5—7 долей, плотные, иногда кожистые, нижние длиной до 8 см, верхние — 1—4 см, доли сближенные, клиновидно обратно-овальные с крупными острыми зубцами, ширина средней доли в нерасчлененной части 3—4 см. Сверху и снизу листья голые со скудным опушением из мелких курчавых волосков по жилкам, края мелко ресничатые.
Соцветие — редкая кисть, чаще простая. Цветки ярко-синие, редко белые, голые. Шлем куполообразно-кеглевидный, с вытянутым носиком, длиной 2—2,4 см, шириной 1,5—2 см, высотой на уровне носика до 1,5—1,8 см; средние доли околоцветника неравнобокие, тонкие, ресничатые, длиной около 1,5 см, шириной 1,5—1,7 см; нижние доли ланцетные, неравные, длиной 1,4—1,8 см, шириной, соответственно, 2,5—4 мм и 5—7 мм. Нектарники длиной до 8 мм, шириной до 5 мм, на почти прямом ноготке, с широко вздутой пластинкой и коротким (1—1,5 мм), головчатым шпорцем. Тычинки голые от середины расширенные; завязи в числе трёх, голые, с брюшной стороны слабо опушённые.
Таксономия
Вид Борец Фишера входит в род Борец (Aconitum) трибы Живокостные (Delphinieae) подсемейства Лютиковые (Ranunculoideae) семейства Лютиковые (Ranunculaceae) порядка Лютикоцветные (Ranunculales).
| ещё четыре подсемейства (согласно Системе APG II) |
ещё 2 рода | |||||||||||||||
| семейство Лютиковые | триба Живокостные | вид Борец Фишера | ||||||||||||||
| порядок Лютикоцветные | подсемейство Лютиковые (Ranunculoideae) | род Борец, или Аконит |
||||||||||||||
| ещё десять семейств (согласно Системе APG II) |
ещё восемь триб (согласно Системе APG II) |
ещё от 250 до 300 видов | ||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Борец Фишера"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
- ↑ По данным сайта GRIN (см. карточку растения).
Литература
- Флора СССР : в 30 т. / гл. ред. В. Л. Комаров. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1937. — Т. VII / ред. тома Б. К. Шишкин. — С. 214—215. — 792 + XXVI с. — 5200 экз.
Отрывок, характеризующий Борец Фишера
– Лакейская должность!– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
