Борживой I
| Борживой I чеш. Bořivoj I.<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Крещение князя Борживоя. | ||
| ||
|---|---|---|
| 870/872 — не позднее 894 | ||
| Преемник: | Спытигнев I | |
| Рождение: | около 852 Чехия | |
| Смерть: | не позднее 894 Чехия | |
| Род: | Пржемысловичи | |
| Отец: | Гостивит | |
| Супруга: | Святая Людмила | |
| Дети: | сыновья: Спытигнев I, Вратислав I дочери: 3 дочери | |
Борживой I (чеш. Bořivoj I.; около 852 — не позднее 894[1]) — первый исторический князь чехов c 870 или 872 года, представитель династии Пржемысловичей. Согласно легендам, сын чешского князя Гостивита.
Содержание
Биография
Правление
Первоначальным владением Борживоя I была крепость в Леви-Градеке (к северо-западу от современной Праги) и его земли входили в состав Великой Моравии. Впервые он упоминается в исторических документах в 870 году, когда участвовал на стороне великоморавского князя Святополка I в сражении с королём Восточно-франкского королевства Людовиком II Немецким. За это Святополк I даровал Борживою земли в центральной части современной Чехии, где тот на горе Градишин построил крепость (град), на месте которого возникла Прага. Около 872 года Святополк Моравский признал его князем всех чехов.
В это же время[2], согласно написанной в 990-х годах «Легенде Криспиана», Борживой I был крещён при дворе князя Святополка святым Мефодием. Для распространения христианства в землях чехов князь Великой Моравии направил его к Борживою и здесь Мефодий крестил жену Борживоя, Людмилу, и некоторых приближённых князя, однако большинство чехов остались язычниками. В своей новой столице Борживой построил первую в Чехии христианскую церковь — церковь Святого Климента.
Так как многие чехи были недовольны политикой христианизации, проводимой Борживоем I, в 883 или в 884 году против князя поднялось восстание, которое возглавил его родственник Строймир. Борживой бежал к князю Святополку I и вскоре с его помощью подавил восстание. В честь победы он построил в своей столице, на месте где собиралось народное вече, церковь Святой Девы Марии. Когда через несколько лет Борживой умер, его земли перешли под непосредственную власть князя Святополка I Моравского, однако, после его смерти в 894 году князем чехов стал старший сын Борживоя, Спытигнев I.
Семья
Возможно, с 874 года Борживой был женат на святой Людмиле (ок. 860—15 сентября 921), дочери Славибора из Псова. Детьми Борживоя были три дочери и три сына. В том числе:
- Спытигнев I (875?—915) — князь Чехии (ок. 894—915)
- Вратислав I (ок. 888—13 февраля 921) — князь Чехии (915—921).
Напишите отзыв о статье "Борживой I"
Примечания
Литература
- Козьма Пражский. [www.vostlit.info/Texts/rus/Cosmas/framekniga1.htm Чешская хроника]. — М., 1962.
- Лось И. Л. Боривой I // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.pravenc.ru/text/153119.html Борживой I]. — Православная энциклопедия. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2003. — Т. VI. — С. 26—27. — 752 с. — ISBN 5-89572-010-2.
Отрывок, характеризующий Борживой I
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
