Борживой II

Борживой II чеш. Bořivoj II.<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Князь Брненский
1097 — 1101
Предшественник:	Ольдржих Брненский
Преемник:	Ольдржих Брненский
Князь Зноемский
1097 — 1101
Предшественник:	Литольд Зноемский
Преемник:	Литольд Зноемский
Князь Чехии
1100 — 1107
Предшественник:	Бржетислав II Младший
Преемник:	Святополк Оломоуцкий
Князь Чехии
1117 — 1120
Предшественник:	Владислав I
Преемник:	Владислав I
Рождение:	ок. 1065
Смерть:	2 февраля 1124(1124-02-02)
Место погребения:	Прага, Собор Святого Вита
Род:	Пржемысловичи
Отец:	Вратислав II
Мать:	Светослава Польская
Супруга:	Герберга фон Бабенберг
Дети:	сыновья: Яромир, Спытигнев, Лупольт, Болеслав дочь: Рикса

Борживой II (чеш. Bořivoj II.; ок. 1065 — 2 февраля 1124) — князь Брненский и Зноемский в 1097—1101 годах, князь Чехии в 1100—1107 и 1117—1120 годах, второй сын короля Чехии Вратислава II от третьего брака со Светославой (Сватавой) Польской.

Биография

Борживой родился около 1065 года.

В 1092 году князем Чехии стал единокровный брат Борживоя, Бржетислав II. Желая, чтобы после его смерти наследником стал не Брненский князь Ольдржих, а Борживой, Бржетислав обратился к императору Священной Римской империи Генриху IV, чтобы тот утвердил следующим князем именно Борживоя. Получив богатое подношение, Генрих согласился это сделать, поскольку таким образом император получал право утверждения правителей Чешского княжества. Для того, чтобы Ольдржих не смог противостоять решению императора, Бржетислав в 1097 году отправился с военным походом в Моравию, изгнав того из Брно. Заодно он захватил также владения зноемского князя Литольда. Освободившиеся таким образом Брненское и Зноемское княжества Бржетислав передал Борживою.

После гибели в 1100 году Бржетислава Борживой поспешил в Прагу, где занял чешский княжеский престол. Однако вскоре он потерял моравские княжества. Брно захватил Ольдржих, обратившийся после этого к императору Генриху IV, который в 1101 году признал Брненское княжество уделом Ольдржиха, а Зноемское княжество — уделом Литольда.

После того, как в 1105 году императорский престол захватил Генрих V, Борживой лишился императорской поддержки. Вскоре против него восстал оломоуцкий князь Святополк, которому удалось перетянуть на свою сторону большую часть чешской знати. В 1105 году поход Святополка против Борживоя окончился неудачей, в результате чего тот был вынужден бежать из страны. Однако вскоре Святополку удалось перетянуть на свою сторону брата Борживоя Владислава, который обязался не поддерживать Борживоя. В итоге после нового похода Святополка в 1107 году Борживой был вынужден бежать из Чехии, а Собеслав стал новым чешским князем.

Для того, чтобы вернуть престол, Борживой отправился к императору Генриху V. Получив богатое подношение, Генрих вызвал на свой суд Святополка, грозя в случае неповиновения войной. Оставив правителем от своего имени брата, Оту (Оттона) Чёрного, Святополк отправился к императору, который велел его заключить под стражу. Однако Борживою не удалось воспользоваться этим. Когда он с помощью своего родственника, Випрехта Гройчского, собрал армию и выступил в поход на Чехию, ему преградила путь армия Оты Чёрного. Вскоре Святополк, посулив императору большую сумму, чем Борживой, смог получить свободу и вернулся в Чехию, а Борживой был вынужден бежать в Польшу, где его принял князь Болеслав III Кривоустый.

В 1109 году, после убийства князя Святополка, Борживой вновь предъявил права на престол. Однако его соперниками оказались Ота Чёрный и его младший брат Владислав. Для решения спора чешская знать обратилась к императору Генриху V, который утвердил князем Владислава. Ота Оломоуцкий признал выбор императора.

Однако Борживой не успокоился. Воспользовавшись тем, что Владислав отбыл из Чехии в Бамберг, ко двору императора, в союзе с Випрехтом Гройчским, пославшего на помощь к Борживою своего сына Випрехта III, захватил Пражский замок. В итоге разгорелась междоусобная война, в которой на сторону Владислава стал Ота Оломоуцкий. Войну остановило только вмешательство императора Генриха V, прибывшего в Чехию, чтобы рассудить спор. Император велел схватить Борживоя и Випрехта III, заключив их в замок Хаммерштейн на Рейне.

Однако позже Бржетислав получил свободу, а в 1117 году Владислав был вынужден передать чешский престол своему брату Борживою, которого поддерживал австрийский маркграф Леопольд III, на сестре которого был женат Борживой. Под управлением Владислава остались только заэльбские владения. Но уже в 1120 году Борживой опять оказался смещён с чешского престола и был вынужден отправиться в изгнание.

Борживой нашёл пристанище у своего шурина Леопольда III. В 1118/1119 году он принял участие в походе Леопольда против короля Венгрии Иштвана II.

Умер Борживой 2 февраля 1124 года в Венгрии. Его тело похоронили в Праге, в Соборе Святого Вита.

Брак и дети

Жена: с 18 октября 1100 Герберга (Гельпирка) фон Бабенберг (ум. 13 июля 1142), дочь Леопольда II и Иды фон Рательберг. Дети:

• Яромир Йемницкий (ум. до 1135)
• Спытигнев (ум. 3 января 1157)
• Лупольт (Леопольд) (ум. после 1137), князь Оломоуцкий в 1135—1137
• Болеслав (ум. после 1146)
• Альбрехт (ум. 7 апреля до 1124)
• Рикса (ум. 27 февраля до 1124)

Литература

• Лось И. Л. Боривой II // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Козьма Пражский. Чешская хроника, кн. 3 / Пер. Г. Э. Санчук. — М.: Изд-во Академии наук СССР, 1962. — 296 с. — (Памятники средневековой истории народов Центральной и Восточной Европы). — 1500 экз.
• Томек В. [new.runivers.ru/lib/book3099/9764/ История Чешского королевства] / Пер. с чешск. под редакцией В. Яковлева. — СПб.: Издание книгопродавца С. В. Звонарева, 1868. — 843 с.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/BOHEMIA.htm#BoriwojIIdied1124 KINGS of BOHEMIA 915-1197 (PŘEMYSLID)] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 11 декабря 2011.
• [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/premysliden_herzoege_von_boehmen_maehren/boriwoi_2_herzog_von_boehmen_1124/boriwoi_2_herzog_von_boehmen_+_1124.html Boriwoi II. Herzog von Böhmen]. Mittelalterliche Genealogie im Deutschen Reich bis zum Ende der Staufer. Проверено 11 декабря 2011. [web.archive.org/web/20060319060735/www.genealogie-mittelalter.de/premysliden_herzoege_von_boehmen_maehren/boriwoi_2_herzog_von_boehmen_+_1124.html Архивировано из первоисточника 19 марта 2008].

Предки Борживоя I

Болеслав II Благочестивый (ок. 932 — 7 февраля 999) князь Чехии               Ольдржих (ум. 9 ноября 1034) князь Чехии                       Эмма (ум. 1005/1006)                 Бржетислав I (ум. 10 января 1055) князь Чехии                             Божена                         Вратислав II (ок. 1032 — 14 января 1093) князь, потом король Чехии                                   Бертольд (ум. 15 января 980) маркграф               Генрих фон Швейнфурт (ок. 970/975 — 18 сентября 1017) маркграф Баварского Нордгау                       Эйлика фон Вальбек (ум. 19 августа 1015)                 Юдит фон Швейнфурт (ок. 1010/1015 — 1058)                               Герберт (ум. 992) пфальцграф, граф в Кинциггау               Герберга фон Хаммерштейн (ок. 975/980 — после 1036)                         Имица (Ирминтруда) (ок. 950/960 — ?)                 Борживой II князь Чехии                                         Мешко I (ок. 935 — 25 мая 992) князь Польши               Болеслав I Храбрый (ок. 967 — 17 июня 1025) князь, затем король Польши                       Дубравка (920/931 — 977) чешская княжна               Мешко II Ламберт (990 — 1034) князь Польши                             Добромир князь лужичан               Эмнильда (ум. 1017) лужицкая княжна                       Светослава (Сватава) (ок. 1048 — 1126) княжна Польская                                   Герман I (ум. 996) пфальцграф Лотарингии               Эццо (ок. 955 — 21 мая 1034) пфальцграф Лотарингии                       Эльвига                 Рыкса Лотарингская (ум. 21 марта 1063)                               Оттон II Рыжий (955 — 7 декабря 983) император Священной Римской империи               Матильда (978 — 4 декабря 1025) принцесса германская                       Феофано (960 — 15 июня 991)

Отрывок, характеризующий Борживой II

После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.