Борисовский авторемонтный завод

Борисовский авторемонтный завод
Основание	1945
Расположение	Белоруссия Белоруссия: Борисов
Ключевые фигуры	Директор — Гладышев Сергей Александрович
Отрасль	автомобилестроение
Продукция	автобусы

К:Компании, основанные в 1945 году К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Борисовский авторемонтный завод (БАРЗ) — завод в белорусском городе Борисов, занимающийся ремонтом и переоборудованием автобусов, грузовиков, двигателей.

БАРЗ был создан в 1945 году на основе автоэвакуационной базы. Первой его продукцией стали отремонти­рованные автомобильные прицепы, вскоре завод начал выполнять капремонт грузовиков ГАЗ-АА, ЗИС-5, ленд-лизовских армейских грузовиков, с 1950 года грузовиков ГАЗ-51. Был освоен капитальный ре­монт автобусов ГАЗ-03-30. В 1953 году завод освоил ремонт старых и выпуск новых автобусов ПАЗ-651 (ГЗА-651), которые в Борисове получали полностью новые деревометаллические кузова, отличавшиеся от павловских формой аншлага. Производство этих автобусов шло в достаточно сложных условиях: из-за малой высоты кузовного цеха БАРЗа автобус­ные кузова приходилось собирать в отдалённом от завода арендованном здании Борисовской судо­верфи. В 1954 году велись работы над созданием вместо устаревшего ГЗА-651 нового автобуса вагонного типа на том же шасси (ГАЗ-51). Он был одним из первых советских вагонных автобусов на шасси ГАЗа, но из-за недостатка производственных мощностей в серию не пошёл, а выпуск ГЗА-651 продолжался до 1970 года. В конце 1950-х — начале 1960-х освоен ремонт автобусов РАФ-251. В 1963 году БАРЗ разместился на новой территории, после чего начал заниматься восстановлением автобусов ПАЗ-652, ПАЗ-653 и ПАЗ-659. Ремонтом вышеперечисленных автобусов завод занимался до начала 1980-х годов. К 1965 году на БАРЗе был разработан собственный автобус БЗ-05 с деревометаллическим кузовом капотной компоновки на шасси ГАЗ-53Ф: эти автобусы предназначались для бытового обслуживания сельского населения и представляли собой передвижные парикмахерские и мастерские. Существовали версии БЗ-05 с обыкновенными пассажирскими салонами. В том же году БЗ-05 был запущен в серийное производство, продолжавшееся 3 года, за которые по разным данным было выпущено от 300 до 500 автобусов. Их место в производстве заняли хлебные фургоны КХА-2-57. В начале 1970-х годов вместо КХА-2-57 начали производить кузова ГЗСА-892, чей выпуск составлял от 50 до 150 штук в разные годы. В 1974 году в Борисове выпустили партию школьных автобусов ПАЗ-651Ш и переоборудовало в школьные прошедшие капремонт ПАЗ-652Б. Они были одними из первых школьных автобусов, произведёнными в СССР. Последними машинами собственной разработки стали школьные автобусы БЗ-06 и БЗ-07Ш на шасси ГАЗ-52/53. Их цельнометаллические кузова внешне сильно напоминали КАвЗ-685. Эти автобусы выпускались небольшими партиями до конца 1970-х годов и получили распространение только на территории Белоруссии. В 1980-х БАРЗ занимался в основном восстановлением кузовов для КАвЗ-685 и ПАЗ-672, до середины 1990-х годов выполнял капремон­т автобусов ПАЗ, КАвЗ, ЛАЗ, горьковских грузовиков, их агрегатов, занимался изготовлением кузовов-фургонов.

Ссылки

• [borisovarz.by Официальный сайт БАРЗа]
• [www.cartruckbus.ru/articles/korobochki-vseya-rusi-1 Журнал «КомТранс». Коробочки всея Руси. Часть 1]

Отрывок, характеризующий Борисовский авторемонтный завод

Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.