Борисов, Александр Васильевич

Александр Васильевич Борисов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
первый секретарь Свердловского сельского обкома КПСС
январь 1963 — декабрь 1964
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	должность ликвидирована
председатель Свердловского облисполкома
декабрь 1964 — июнь 1977
Предшественник:	Замирякин Константин Александрович и Минеев Борис Иванович
Преемник:	Мехренцев Анатолий Александрович
Рождение:	5 (18) октября 1913(1913-10-18) с. Троицкое, Княгининский уезд, Нижегородская губерния, Российская империя
Смерть:	22 июля 1977(1977-07-22) (63 года) Свердловск, Свердловская область, РСФСР, СССР
Награды:

Александр Васильевич Борисов (5(18) октября 1913 — 22 июля 1977) — советский партийный и государственный деятель, 1-й секретарь Свердловского сельского обкома КПСС (1963—1964), председатель Свердловского облисполкома (1964—1977).

Образование

В 1936 году окончил плодоовощной факультет Горьковского сельскохозяйственного института, агроном высшей квалификации.

Биография

Александр Борисов родился 5(18) октября 1913 г. в селе Троицкое Княгининского уезда Нижегородской губернии в семье агронома.

В 1930 году окончил девятилетнюю школу в г. Красноуфимске Уральской области и поступил в институт, после окончания которого был направлен в Октябрьский район Челябинской области на должность главного агронома района.

В декабре 1936 г. призван в РККА, был курсантом школы одногодичников в Забайкальском военном округе.

В феврале 1938 г. вернулся в Красноуфимск, работал старшим агрономом конторы «Сортсемовощ».

В мае 1941 г. призван на военные сборы, во время войны служил в авторемонтных подразделениях 19-й, 30-й и 10-й гвардейской армий.

В феврале 1946 был демобилизован и вновь вернулся в Красноуфимск, где занял должность главного агронома района.

В апреле 1953 г. был назначен главным агрономом Свердловской области и переехал в Свердловск.

С июня 1955 — начальник областного управления сельского хозяйства,

с августа 1959 г. — заместитель, а с марта 1962 г. — 1-й заместитель председателя Свердловского облисполкома, курировал сельское хозяйство.

При разделении партийных и государственных органов на промышленные и сельские (декабрь 1962 г.) Борисову достался пост 1-го секретаря Свердловского сельского обкома КПСС, после же их объединения в декабре 1964 г. он стал председателем облисполкома. Руководил хозяйством области более 13 лет.

С июня 1977 г. — на пенсии и через месяц умер.

Александр Васильевич Борисов похоронен на Широкореченском кладбище Екатеринбурга.

Участие в работе центральных органов власти

• депутат Верховного Совета СССР VII—IX созывов;
• депутат Верховного Совета РСФСР VI созыва;
• делегат XXIII—XXV съездов КПСС.

Награды

• 2 ордена Ленина (март 1958, октябрь 1973)
• орден Красной Звезды (апрель 1945)
• орден Октябрьской Революции (август 1971)
• 2 ордена Трудового Красного Знамени (октябрь 1963, март 1966)
• орден «Знак Почёта» (февраль 1947)
• медали: «За боевые заслуги» (май 1943), «За оборону Москвы» (октябрь 1944), «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (август 1945), «За освоение целинных земель» (1957), «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (май 1965), «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина» (ноябрь 1969), «Тридцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (апрель 1975)

Литература

• Сушков А. В., Разинков С. Л. Руководители Свердловской области: первые секретари обкома ВКП(б)—КПСС и председатели облисполкома. 1934—1991: биографический справочник. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2003. С. 59—63. [www.cdooso.ru/phocadownload/userupload/editions/rukovoditeli-so-spravocnnik.pdf]

Отрывок, характеризующий Борисов, Александр Васильевич

Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.