Борисов, Владимир Иванович (лётчик)

Владимир Иванович Борисов
Дата рождения	14 октября 1918(1918-10-14)
Место рождения	деревня Ширяиха, Родниковский район, Ивановская область
Дата смерти	30 марта 1974(1974-03-30) (55 лет)
Место смерти	город Санкт-Петербург
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС
Звание	гвардии капитан
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	медали

Владимир Иванович Борисов (14 октября 1918, д. Ширяиха, Родниковский р-н, Ивановская обл. — 30 марта 1974, г. Липецк) — Герой Советского Союза, командир звена 10-го гвардейского Сталинградского Краснознаменного авиационного полка 3-й гвардейской Днепропетровской авиационной дивизии 3-го гвардейского авиационного корпуса авиации дальнего действия (АДД), гвардии капитан.

Биография

Родился 14 октября 1918 года в деревни Ширяиха ныне Родниковского района Ивановской области в семье крестьянина. Русский. Член ВКП(б)/КПСС с 1942 года. Образование среднее.

В 1936 году призван в Красную Армию по спецнабору. По путевке Ивановского обкома комсомола направлен в военно-авиационную школу. В 1938 году он окончил Ворошиловградскую военную авиационную школу лётчиков. Как лучший из выпускников Борисов был оставлен в школе в должности летчика-инструктора. Здесь и встретил начало Великой Отечественной войны. С первых дней писал рапорта об отправке на фронт, но только осенью 1942 года был направлен в действующую армию.

С сентября 1942 года на фронте. В составе 752 авиационного полка дальнего действия (с марта 1943 гоа — 10-й гвардейский бомбардировочный авиационный полк АДД) участвовал в Сталинградской битве, в сражении на Орловско-Курской дуге, громил фашистские войска на Украине, в Белоруссии, в Польше, Чехословакии. Бомбил крупные военно-промышленные объекты в Кенигсберге, Данциге. Летал на бомбардировщиках Ил-4 (ДБ-3ф) и B-25 «Mitchell».

Гвардии капитан Борисов к апрелю 1944 года совершил 229 боевых вылетов на бомбардировку военно-промышленных объектов в глубоком тылу врага и скоплений живой силы и техники противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1944 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками гвардии капитану Владимиру Ивановичу Борисову присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4375).

Последние боевые вылеты совершил в ходе Берлинской операции, добивал врага в собственном логове — Берлине. К концу войны на счету Борисова было 302 боевых вылета.

После Победы остался в военной авиации. В 1955 году окончил Военно-воздушную академию, а затем — военную авиационную офицерскую школу боевого применения авиации. С 1958 года подполковник Борисов — в запасе. Жил в городе Липецке, затем в Ленинграде. Работал в Липецке на металлургическом заводе, в Ленинграде в институте Ленгипрохим и Академии Гражданской авиации. Умер 30 марта 1974 года.

Похоронен на Богословском кладбище Санкт-Петербурга.

Награждён двумя орденами Ленина, орденами Красного Знамени, Александра Невского, Красной Звезды, медалями.

Мемориальная доска в память о Борисове установлена Российским военно-историческим обществом на школе № 2 в городе Родники, где он учился.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3732 Борисов, Владимир Иванович (лётчик)]. Сайт «Герои Страны».
• [museam22.3dn.ru/hero_ivn.pdf Герои Советского Союза, Ивановская область]
• [ivanovo1945.ru/bio/g041.html Владимир Иванович Борисов — «Иваново Помнит»]

Отрывок, характеризующий Борисов, Владимир Иванович (лётчик)

– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.