Борисов, Владимир Николаевич
| Владимир Николаевич Борисов | |
 армейский комиссар 2-го ранга В. Н. Борисов | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Принадлежность | |
| Род войск | |
| Годы службы | |
| Звание |
|
| Сражения/войны | |
| Владимир Николаевич Борисов | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 23 мая 1938 — февраль 1939 | |||
| Предшественник: | Владимир Захарович Тодрес-Селектор | ||
| Преемник: | Алексей Николаевич Мельников | ||
| Партия: | ВКП(б) | ||
Владимир Николаевич Борисов (1901 — ?) — высокопоставленный советский политработник, полковник (1944).
Содержание
Молодость и Гражданская война
Родился в семье русского священника[1].
Участник Гражданской войны. С 1918 года служил в Сибирской армии А. В. Колчака, в том числе в квартальной охране. В августе 1919 года бежал из колчаковской армии и близ станции Эмба вступил в Красную Армию. Участвовал в боевых действиях на Восточном фронте в составе 9-го кавалерийского полка РККА[1].
Межвоенный период
Член РКП(б) с 1922 года[2]. После войны продолжил службу в РККА в качестве политработника. С 1926 — начальник организационной части политотдела 4-й Туркестанской стрелковой дивизии. С января 1927 — старший инструктор по партийной работе организационного отдела политуправления САВО. С ноября 1929 — инструктор пропаганды политотдела 1-й отдельной Кавказской особой бригады имени И. В. Сталина. С мая 1930 — военком 23-го стрелкового полка. Затем служил в 64-й стрелковой дивизии: с марта 1931 — заместитель начальника политотдела дивизии, а с ноября 1932 — начальник политотдела и помощник командира дивизии по политчасти. С декабря 1932 — военком 61-го кавалерийского полка[3].
В марте 1933 переведён из РККА начальником политотдела МТС, которые были учреждены в январе того же года[3].
С февраля 1935 вновь на службе в РККА — начальник политотдела 4-й стрелковой дивизии и помощник её командира по политчасти. В апреле 1936 зачислен в распоряжение Управления по комначсоставу РККА[3].
В июле 1937 уволен в запас. С мая 1938 года по февраль 1939 года - первый секретарь Молдавского областного комитета Коммунистической партии Украины. Через некоторое время был восстановлен в кадрах РККА и назначен членом военного совета КОВО[4]. С октября 1940 — заместитель начальника Главного управления политической пропаганды Красной Армии. В этой должности Борисов и встретил войну[3].
Аресты
Война застала Борисова в ПрибОВО, где он находился в командировке. 24 июня по его настоянию было принято решение о переходе 16-го стрелкового корпуса в наступление с целью отбить занятый противником Каунас. Наступление закончилось окружением корпуса. Затем Борисов убыл в Москву с докладом об обстановке на фронте.
11 июля 1941 года Борисов был арестован. По версии следствия он поддался панике и самовольно убыл в Москву из района боевых действий, в докладах руководству положение на фронте обрисовывал в мрачных тонах и распространял пораженческие слухи. Кроме того следствие установило, что Борисов скрывал своё происхождение, службу в Белой армии, а также факт полумесячного нахождения под арестом за укрывательство дезертира в 1920 году и не указывал эту информацию в анкетах и автобиографиях. Это было квалифицировано как мошенничество. Обвинения были квалифицированы по статьям 169 и 193-22 УК РСФСР[5].
17 сентября 1941 года дело Борисова заслушала выездная сессия ВКВС. Обвинение в самовольном оставлении поля сражения по статье 193-22 судьи сочли недоказанным. В тот же день решением ВКВС Борисов был признан виновным в мошенничестве и осуждён к 5 годам ИТЛ и лишению воинского звания[1].
18 февраля 1944 года решением Президиума Верховного Совета СССР досрочно освобождён со снятием судимости. Тогда же восстановлен в РККА с присвоением ему звания полковника. В конце 1947 года уволен в запас[6].
5 января 1948 года вновь был арестован[7]. Постановлением ОСО при МГБ СССР от 7 сентября 1949 года по обвинению в проведении антисоветской агитации осуждён на 5 лет ИТЛ. Срок отбыл полностью. 10 июля 1954[2] года решением Пленума Верховного Суда Союза ССР полностью реабилитирован по обоим делам[8].
Звания
- Бригадный комиссар (2.01.1936[4])
- Корпусной комиссар (4.07.1939[4])
- Армейский комиссар 2-го ранга (20.06.1940[4])
- Полковник (1944)
Напишите отзыв о статье "Борисов, Владимир Николаевич"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Звягинцев, 2006, с. 131.
- ↑ 1 2 [rkka.ru/handbook/personal/repress/ak2r.htm Репрессированные военнослужащие Красной Армии (АРМЕЙСКИЙ КОМИССАР 2-ГО РАНГА)] на сайте rkka.ru/index.htm
- ↑ 1 2 3 4 Командный и начальствующий состав Красной Армии в 1940-1941 гг.: Структура и кадры центрального аппарата НКО СССР, военных округов и общевойсковых армий: Документы и материалы / Под ред. В. Н. Кузеленкова. — М.-СПб.: Летний сад, 2005. — С. 120. — 1000 экз. — ISBN 5-94381-137-0.
- ↑ 1 2 3 4 [www.rkka.ru/handbook/personal/k35.xls Список присвоения высших офицерских званий в РККА (1935—1939)]
- ↑ Звягинцев, 2006, с. 130-131.
- ↑ Звягинцев, 2006, с. 131-132.
- ↑ Звягинцев, 2006, с. 737.
- ↑ Звягинцев, 2006, с. 132.
Литература
- Звягинцев В. Е. [books.google.ru/books?id=-j_WTdOoX5sC&printsec=frontcover&dq=%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B0+%D0%BD%D0%B0+%D0%B2%D0%B5%D1%81%D0%B0%D1%85+%D1%84%D0%B5%D0%BC%D0%B8%D0%B4%D1%8B&source=bl&ots=NJFs8QcgV2&sig=PlNzrMk8e0_UW251SsUL4yFRDSE&hl=ru&ei=INeITbfVCYfrObaU2PoN&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=3&ved=0CCUQ6AEwAg#v=onepage&q&f=false Война на весах Фимиды: Война 1941 — 1945 гг. в материалах следственно-судебных дел]. — М.: ТЕРРА—Книжный клуб, 2006. — С. 130—132, 737. — (Двуликая Клио: Версии и факты). — ISBN 5-275-01309-4.
- Командный и начальствующий состав Красной Армии в 1940-1941 гг.: Структура и кадры центрального аппарата НКО СССР, военных округов и общевойсковых армий: Документы и материалы / Под ред. В. Н. Кузеленкова. — М.-СПб.: Летний сад, 2005. — С. 120. — 1000 экз. — ISBN 5-94381-137-0.
- Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937—1941. Биографический словарь. — М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. — С. 42—43. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8.
Отрывок, характеризующий Борисов, Владимир Николаевич
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
