Борис Александрович
Борис Александрович<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Смерть князя</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1426 — 1461 | ||
| Предшественник: | Юрий Александрович | |
| Преемник: | Михаил Борисович | |
| Вероисповедание: | Православие | |
| Смерть: | 10 февраля 1461 | |
| Род: | Рюриковичи (Юрьевичи) | |
| Отец: | Александр Иванович | |
| Супруга: | 1) Анастасия, дочь можайского князя Андрея; 2) Анастасия, дочь князя Алекандра Шуйского-Глазатого. | |
| Дети: | Мария (жена Ивана III), Михаил. | |
Борис Александрович (после 1398 — 1461) — великий князь Тверской с 1426 по 1461 годы.
Содержание
Политика внутренняя и внешняя
В 1425 году скоропостижно скончался московский Великий князь Василий I. В том же году на Руси вновь началась эпидемия морового поветрия. В этот раз более всего пострадал тверской великокняжеский дом. За один год умерли сразу три великих князя: Иван Михайлович, Александр Иванович и Юрий Александрович. Новым правителем Твери стал брат последнего Борис Александрович.
Начало его правления совпало с малолетством Василия II и, как следствие, значительным усилением опекуна московского князя Великого князя Литовского Витовта. Для Твери это был последний шанс не допустить окончательного возвышения Москвы.
В 1427 году на службу Литве поступили великий князь рязанский Иван Фёдорович, а затем и князь пронский[1].
В то же время и тверской князь Борис Александрович пошёл на службу к Витовту, при этом оставив себя властителем над тверскими князьями — своими подручными. Однако власть Литвы вскоре ослабла: в 1430 году Витовт умер, и в его владениях началась междоусобица. Не миновала эта участь и Русь: здесь завязалась так называемая Феодальная война, то есть борьба князей московского княжеского дома между собой за власть. Тверской князь в это время чувствовал себя довольно свободно.
В 1454 году с гибелью Дмитрия Шемяки война закончилась, и Борис Александрович вместе с рязанским князем, поняв, что надежды на Литву мало, присягнул Москве, опасаясь карательного похода со стороны последней. Борис Александрович отдал свою дочь Марию за Ивана Васильевича — соправителя Василия II и наследника престола (будущего Ивана III). Более того, в том же 1454 году тверской князь заключил при посредничестве митрополита Ионы договор с Василием, «которым обещался с детьми своими быть во всем заодно с Москвою»[1].
Рогатина Бориса Александровича
В Оружейной палате издревле хранится драгоценная реликвия, связанная с именем Бориса Александровича, — рогатина. На втулке сделаны изображения, смысл которых в настоящее время неизвестен — они связаны либо с христианскими мотивами, либо с событиями из тверской жизни. Эта рогатина в описи Оружейной палаты 1678 года записана третьей: «Рогатина булатъ красной, тулея обложена серебромъ рѣзным золоченым — рѣзаны травы и люди и птицы; на тулеѣ на краю двѣ строки подпись: Рогатина Великого Князя Бориса Александровича».
Браки и дети
Борис Александрович был женат дважды.
Первая жена: Анастасия (ум. 1451), дочь Андрея Дмитриевича, сына Дмитрия Донского, родоначальника можайских князей. Дети[2]:
- Мария (1442 — 22 апреля 1467); муж: Иван III Васильевич (22 января 1440 — 27 октября 1505), великий князь Московский с 1462.
Вторая жена: с 1453 Анастасия, дочь Александра Васильевича Шуйского-Глазатого. В 1485 году она попыталась скрыть казну Михаила Борисовича, но её замысел был раскрыт и она была сослана Иваном III в Переславль-Залесский. Дети[2]:
- Александр (умер в 1454/1455);
- Михаил (1453/1457 — 1505), последний великий князь Тверской в 1461—1485
Напишите отзыв о статье "Борис Александрович"
Примечания
Литература
- Рудаков В. Е. Борис Александрович, князь тверской // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Тверские (великие и удельные князья) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Клюг Э. Княжество Тверское (1247—1485) / Общ. ред. П. Д. Малыгина и П. Г. Гайдукова. — Тверь, 1994. — 432 с. — ISBN 5-85543-004-9.
Отрывок, характеризующий Борис Александрович
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
