Борис (Шипулин)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Архиепископ Борис<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Архиепископ Ташкентский
26 февраля 1936 — 23 февраля 1938
Церковь: Русская православная церковь
Предшественник: Арсений (Стадницкий)
Преемник: Кирилл (Поспелов)
 
Имя при рождении: Владимир Павлович Шипулин
Принятие монашества: 1900 год
Епископская хиротония: 24 июня 1912 года

Архиепископ Борис (в миру — Влади́мир Па́влович Шипу́лин; 27 декабря 1876, Вельск, Вологодская губерния — 23 февраля 1938, Ташкент) — епископ Русской Церкви, архиепископ Ташкентский.





Биография

Родился в городе Вельске Вологодской губернии (ныне районный центр Архангельской области). В 1886 году окончил начальную школу. В 1896 году оканчивает Вологодское духовное училище (Вологодская Духовная Семинария). С 1896 по 1900 год учится и успешно заканчивает Московскую духовную академию.

Священство

После окончания академии получает степень кандидата богословия и назначается помощником инспектора академии. В этот же год принимает монашеский постриг.

14 января 1901 года рукоположен во иеродиакона, а 31 марта — во иеромонаха.

В 1902—1905 годах занимал должности инспектора Курской и Псковской духовных семинарий, был возведён в сан архимандрита.

В 1905 году назначен синодальным ризничим и настоятелем церкви Двенадцати Апостолов в Московском Кремле.

В 1906 года назначен настоятелем Новоспасского монастыря.

В 1909 году назначен ректором Московской духовной семинарии.

Архиерейство

24 июня 1912 года был хиротонисан во епископа Винницкого, второго викария Подольской епархии.

14 февраля 1914 года назначен епископом Балтским, первым викарием той же епархии.

12 февраля 1915 года назначен епископом Чебоксарским, вторым викарием Казанской епархии, одновременно был настоятелем Казанского Кизичского монастыря.

26 июля 1917 года на II Всероссийском съезде православных старообрядцев (единоверцев) в Нижнем Новгороде епископ Чебоксарский Борис (Шипулин) избран кандидатом во епископа единоверческого для Казанского единоверческого округа (в составе епархий Повольжья), применительно к предполагавшемуся учреждению на Всероссийском Церковном Соборе митрополичьих округов и открытию в них единоверческих епископий.

В 1917—1918 годах участвовал в работе Поместного собора Православной Российской Церкви.

С декабря 1918 года — епископ Киренский, викарий Иркутской епархии.

В 1918 году — временно управляющий Пермской и Кунгурской епахией

В декабре 1921 года назначен епископом Уфимским и Мензелинским вместо сосланного архиепископа Андрея (Ухтомского), переведённого на Томскую кафедру. Епископ Борис прибыл в Уфу в конце февраля — начале марта 1922 года[1].

В октябре 1922 году арестован в Уфе, освобождён в 1923 году.

C октября 1923 года управлял Каменец-Подольской епархией[2]

В 1927 году возведён в сан архиепископа и 15 сентября 1927 года назначен архиепископом Тульским. Занимал кафедру до конца 1927 года и затем до 1934 года епархией не управлял по причине ареста и отбывания наказания в Соловецком лагере.

В 1934 году назначен архиепископом Тобольским (в управление не вступал).

С 8 мая 1935 года — архиепископ Томский, 27 мая освобождён от управления Томской епархией.

В январе 1936 года назначен архиепископом Олонецким (в управление епархией не вступал).

С 26 февраля 1936 года — архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский.

Несмотря на запреты властей, архиепископ Борис продолжал нелегально служить и проповедовать, вёл аскетический образ жизни. В 1937 году отверг предложение властей об объединении с обновленческим «митрополитом Ташкентским» Иоанном Звёздкиным, за что был снова арестован.

Арестован в 1937 году. Расстрелян в застенках внутренней тюрьмы УГБ НКВД УзССР 23 февраля 1938 года, в Ташкенте.

Напишите отзыв о статье "Борис (Шипулин)"

Примечания

  1. pstgu.ru/download/1191244772.zimina.pdf
  2. [www.vladyka-ionafan.ru/eparchy Украинская Православная Церковь, Тульчинская епархия | Официальный сайт архиепископа Ионафана (Елецких)]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Борис (Шипулин)

– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.