Бори де Сен-Венсан, Жан-Батист
| Жан-Батист Бори де Сен-Венсан | |
| фр. Jean-Baptiste George Marie Geneviève Marcellin Bory de Saint-Vincent | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
22 декабря 1846 (68 лет) |
| Место смерти: | |
| Страна: |
Франция |
| Научная сфера: | |
| Систематик живой природы | ||
|
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Bory».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Bory&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=16366-1 Персональная страница] на сайте IPNI
| ||
Жан-Бати́ст Жорж Мари́ Женевье́в Марселле́н Бори́ де Сен-Венса́н (фр. Jean-Baptiste George Marie Geneviève Marcellin Bory de Saint-Vincent) — французский ботаник, естествоиспытатель, вулканолог и путешественник.
Жизненный и научный путь
В 1791—1793 изучал медицину и хирургию.
С молодых лет выказывал особую любовь к естественным наукам и в 1798 устроился в качестве натуралиста в экспедицию капитана Николя Бодена (фр. Nicolas Baudin) в Австралию, но по дороге — на Маврикии — отстал от него и до 1802 посетил и исследовал близлежащие к Африке острова, как в Атлантическом, так и Индийском океане, в том числе Реюньон. Результаты этого путешествия он изложил в «Essai sur les îles fortunées et l’antique Atlantide, ou précis de l’histoire générale de l’archipel des Canaries» (Париж, 1803) и «Voyage dans les quatres principales îles des mers d’Afrique, Ténériffe, Maurice, Bourbon et Sainte-Hélène» (3 тома, Париж, 1804).
После своего возвращения капитан драгун французской армии Бори принимал участие в битвах при Ульме и Аустерлице, в 1808 отправился в Испанию, где служил в генеральном штабе маршала Сульта. Награждён орденом Почётного легиона.
После возвращения Наполеона в 1815 Бори служил в чине полковника, а вследствие этого по декрету об амнистии должен был на 6 лет удалиться из Франции. И с 31 января 1816 проживал в Ахене, а затем в Брюсселе, где издавал вместе с Ван Монсом[fr] «Annales de sciences physiques» (8 томов, 1819—1821).
Тогда же написан им «Voyage souterrain» (Париж, 1821), после посещения каменоломен близ Маастрихта.
Возвратившись во Францию в 1820, Бори писал много в либеральных журналах, а в 1829 поставлен во главе экспедиции в Морею и на Кикладские острова. Отчёт о ней составил сочинение «Expédition scientifique de Morée» (Париж и Страсбург, 1832, с атласом, в котором отдел ботаники обработан Бори.
В 1832 принимал участие в создании Французского энтомологического общества.
Затем он издал ещё вместе с Л.А.Шобардом «Nouvelle flore du Péloponnèse et des Cycklades».
В 1830 году был избран членом Французской Академии после смерти Ламарка.
Общее внимание обратило на Бори также его сочинение «L’homme, essai zoologique sur le genre humain» (2 тома, 2-е издание, Париж, 1827).
Кроме того, он участвовал во многих научных журналах, редактировал «Dictionnaire classique de l’histoire naturelle» (в 17 томах; 1822—1831, совместно с Жоффруа Сент-Илером) и в 1839 году взял на себя руководство учёной комиссией, посланной правительством в Алжир.
Растения, описанные Бори
Роды (в алфавитном порядке латинских названий):
- Angraecum Bory
- Anthactinia Bory
- Astephananthes Bory
- Aubertia Bory
- Callipteris Bory
- Drynaria (Bory) J.Sm.
- Dufourea Boryex Willd.
- Ecballium A.Rich. in Bory
- Feea Bory
- Hubertia Bory
- Hymenostachys Bory
- Lastrea Bory
- Ludisia A.Rich. in Bory
- Marginaria Bory
- Monactineirma Bory
- Selliguea Bory
- Vetiveria Bory
Список видов растений, описанных Бори, смотри на [www.ipni.org:80/ipni/advPlantNameSearch.do?find_family=&find_genus=&find_species=&find_infrafamily=&find_infragenus=&find_infraspecies=&find_authorAbbrev=bory&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_publicationTitle=&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=spec&output_format=normal&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch International Plant Names Index].
Печатные труды
- Voyage dans les Îles d’Afrique, 1803
- Essais sur les Îles Fortunées, 1804
- Voyage souterrain, ou description du plateau de Saint-Pierre de Maestricht et de ses vastes cryptes, 1821
- Essai d’une classification des animaux microscopiques, 1826
- Résumé de la géographie de la Peninsule, 1838
О нём
- фр. Sauvageau C. Bory de Saint-Vincent, d’après sa correspondance publiée par M. Lauzun. // Journal de Botanique, 1908, 2e Série, 1: 198—222
- исп. Juan C. Castañón y Francisco Quirós. La contribución de Bory de Saint-Vincent (1778—1846) al conocimiento geográfico de la Península Ibérica. Redescubrimiento de una obra cartográfica y orográfica olvidada. // Ería. Revista cuatrimestral de Geografía, num. 64-65, 2004, pp. 177—205
Напишите отзыв о статье "Бори де Сен-Венсан, Жан-Батист"
Ссылки
- Бори де Сен-Венсан, Жан-Батист-Марселен // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Бори де Сен-Венсан // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
Отрывок, характеризующий Бори де Сен-Венсан, Жан-Батист
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.
Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
