Борку

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Борку
фр. Borkou
араб. منطقة بوركو
Страна

Чад

Статус

административный регион

Включает

2 департамента

Административный центр

Файя-Ларжо

Дата образования

19 февраля 2008 года

Губернатор

Рамадан Эрдибу

Население (2009)

97 251 (21-е место)

Плотность

0,4 чел./км² (21-е место)

Площадь

241 000 км²
(1-е место)

Часовой пояс

UTC+1

Код ISO 3166-2

TD-BO

Борку́ (фр. Borkou, араб. منطقة بوركو‎) — административный регион в Республике Чад.

Губернатором региона Борку является Рамадан Эрдибу (с 2008 года).

В местонахождении Коро Торо на территории древнего речного русла Бахр-эль-Газаль в 1995 году французским палеонтологом Мишелем Бруне были обнаружены ископаемые останки неизвестного гоминида, получившего название австралопитек бахр-эль-газальский.



География

Регион Борку находится на севере Чада. На востоке граничит с регионом Эннеди, на юге с регионами Вади-Фера и Батха, Бахр-эль-Газаль, Канем, на западе — с регионом Тибести и Нигером, на севере с Ливией.

История

Образован на территории бывшего региона Борку-Эннеди-Тибести 19 февраля 2008 года.

Административное деление

В административном отношении регион Борку делится на два департамента, Борку и Борку-Яла, а также на 4 супрефектуры — Файя-Ларжо и Куба-Оланга (обе — в департаменте Борку), и Кирдими и Ярад (обе — в департаменте Борку-Яла).


Напишите отзыв о статье "Борку"

Отрывок, характеризующий Борку

– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.