Борман, Герда

Герда Борман (нем. Gerda Bormann; урожд. Бух (нем. Buch); 23 октября 1909, Констанц — 23 марта 1946, Мерано, Южный Тироль) — дочь председателя Высшего партийного суда НСДАП Вальтера Буха и супруга одного из лидеров Третьего рейха Мартина Бормана. Член НСДАП, выдвинула идею полигамного «вынужденного брака» в интересах государства.

Биография

Герда — старший ребёнок в семье родителей Вальтера и Эльзы Бух. По окончании Первой мировой войны её отец сблизился с национал-социалистами и сделал успешную карьеру, став председателем Высшего партийного суда НСДАП, что сыграло решающую роль в судьбе его дочери. В родительском доме Герда получила противоречивое воспитание: с одной стороны, родители строго придерживались протестантского вероисповедания, с другой стороны, с гордостью внушали детям идеи национал-социализма.

В 19 лет Герда познакомилась с имевшим судимость за нанесение телесных повреждений членом НСДАП Мартином Борманом. Ростом ниже девушки на голову, он не воспринимал всерьёз симпатии Герды, но в апреле 1929 года официально попросил у Вальтера Буха руки его дочери. Бух дал своё согласие на брак дочери с большой неохотой. В том же году Герда Борман вступила в НСДАП. Свадьба Герды и Мартина Бормана состоялась 2 сентября 1929 года, свидетелями выступили Адольф Гитлер и Рудольф Гесс. У четы Борманов родилось десять детей, из которых выжило девять:

• Адольф Мартин Борман (род. 14 апреля 1930 — 11 марта 2013) — назван в честь отца и крёстного отца — Адольфа Гитлера;
• Ильза Борман (1931—1958; выживший близнец, названа в честь крёстной Ильзы Гесс, после перелёта Рудольфа Гесса в Англию имя было изменено на Айке)
• Ирмгард Борман (род. 25 июля 1933)
• Рудольф Герхард Борман (род. 31 августа 1934; назван в честь Рудольфа Гесса, впоследствии в 1941 году имя было изменено на Гельмут)
• Генрих Гуго Борман (род. 13 июня 1936: назван в честь своего крёстного отца Генриха Гиммлера)
• Ева Ута Борман (род. 4 августа 1938: названа не в честь Евы Браун, с которой Мартин Борман не ладил)
• Герда Борман (род. 23 октября 1940)
• Фред Хартмут Борман (род. 4 марта 1942)
• Фолькер Борман (1943—1946)

Даже в партийных кругах взаимоотношения между супругами вызывали недоумение: стоило Борману свистнуть, и Герда была тут как тут, никоим образом не страдая при этом ни от такого отношения к себе, ни от того, что супруг соблазнял женщин практически в её присутствии. Тем не менее, судя по переписке между супругами, их связывали действительно прочные чувства.

Когда роман Мартина Бормана с актрисой Маней Беренс стал достоянием общественности, вопреки всеобщим ожиданиям Герда Борман не устроила скандала и не просто закрыла на это глаза, а напротив дала на него своё согласие и всячески поддерживала мужа. В своих письмах к супруге Мартин Борман повествовал о своей измене, а Герда давала ему свои советы.

Герду Борман волновал вопрос человеческих потерь в военных условиях и будущее немецкого народа. Она была убеждена, что национал-социализму необходима радикально новая организация общества. Она размышляла над возможностями отмены моногамии и внедрения идеи вынужденного брака. В феврале 1944 года Герда Борман выступила с призывом к согражданам в интересах общества вступать в несколько браков одновременно. По её мнению, каждый член общества мужского пола должен пользоваться законным правом вступать в несколько браков. Незаконные жёны должны были жить в таких же условиях, что и законные, и супруг был обязан их посещать один раз в две недели. Внебрачные дети должны иметь равные права с рождёнными в браке, а о понятии «супружеская измена» следовало забыть. Законопроекты 1943 года предусматривали нормы, обязывавшие каждую немецкую жену родить от мужа четырёх детей, а по достижении этого количества муж вправе был заводить детей с другими женщинами.

Незадолго до краха Третьего рейха Герда бежала в Южный Тироль. Спустя несколько недель её доставили в военный госпиталь, где ей была диагностирована карцинома. 23 марта 1946 года Герда Борман умерла, но не от рака, а от отравления ртутью, использовавшейся в курсе химиотерапии. Дети Борманов остались со священником Теодором Шмицем, который их усыновил.

Литература

• Anna Maria Sigmund: Die Frauen der Nazis. Verlag Carl Ueberreuter, Wien 2000, ISBN 3-8000-3777-7 und Heyne-Verlag, München 2005, ISBN 3-453-60016-9.

Ссылки

• [portal.dnb.de/opac.htm?query=Woe%3D125005946&method=simpleSearch Герда Борман в каталоге Немецкой национальной библиотеки]

Отрывок, характеризующий Борман, Герда

Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.