Борно (штат)
| Страна |
Нигерия |
|---|---|
| Статус |
штат |
| Включает |
27 ТМУ |
| Административный центр | |
| Дата образования | |
| ВВП (2007) ВВП на душу населения |
$5.18 млрд |
| Население (2006) |
4 171 104[1] (11-е место) |
| Плотность |
58,83 чел./км² (34-е место) |
| Площадь |
70 898 км² |
|
| |
| Часовой пояс | |
| Код ISO 3166-2 |
NG-BO |
| [www.bornonigeria.com/ Официальный сайт] | |
Борно (англ. Borno State) — штат на северо-востоке Нигерии. Второй по площади штат Нигерии. Административный центр штата — город Майдугури. На северо-востоке имеет выход к озеру Чад.
История
Штат Борно был образован 3 февраля 1976 года при разделе Северо-Восточного штата Нигерии. В 1991 году от него отделился штат Йобе.
Основное население штата составляет этническая группа канури[2]. Политические институты канури образовались задолго до появления Нигерии и существуют по сей день. Территория еще в Средние века входила в состав империи Канем-Борно. Правящая в настоящее время династия получила власть в конце XIX века (государство Борну) и в колониальные времена пользовалась поддержкой британской администрации. В 1905 году столицей династии был сделан город Майдугури. После провозглашения независимости Нигерии в 1960 году Борно сохранял широкую фактическую автономию. Такая ситуация сохранялась до проведения реформы административно-территориального деления Нигерии в 1967 году, когда были образованы 12 штатов. Реформа местного самоуправления 1976 года ещё сильнее уменьшила власть эмиров. К моменту возвращения Нигерии к гражданскому правлению в 1979 году юрисдикция эмиров Борно распространялась лишь на культурные и традиционные вопросы. В настоящее время эмиры служат советниками правительства штата.
Административно-территориальное деление
Штат разделён на 27 территории местного административного управления.
|
Напишите отзыв о статье "Борно (штат)"
Примечания
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Борно (штат)
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
