Боровиков, Геннадий Петрович

Геннадий Петрович Боровиков
Род деятельности:	металлург
Дата рождения:	11 октября 1936(1936-10-11)
Место рождения:	село Боровиково, Байкаловский район, Свердловская область
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Дата смерти:	19 мая 2004(2004-05-19) (67 лет)
Место смерти:	Набережные Челны
Награды и премии:

Генна́дий Петро́вич Боровико́в (1936 — 2004) — новатор в производстве, плавильщик-электрометаллург.

Биография

Родился 11 октября 1936 года в селе Боровиково Байкаловского района Свердловской области.

Его отец погиб в Великой Отечественной войне под Москвой. На руках у матери осталось четверо детей. После окончания семилетней школы поехал в город Серов, где окончил ремесленное училище в 1954 году и с отличием металлургический техникум (1970).

С 1954 года — на предприятиях чёрной металлургии Свердловской области, в 1961—1972 — старший плавильщик Серовского металлургического завода.

Вначале осваивал строительную специальность арматурщика в СМУ-22 Металлургстроя (четыре квартала подряд был лучшим по профессии в ПО «Камгэсэнергострой»). В 1973—1974 в течение 4-х месяцев находился в стажировке в США (Питсбург). Принял активное участие в приёмке, монтаже и пуско-наладке оборудования.

В 1972—1999 годах Боровиков Г. П. на литейном производстве завода «КамАЗ»: в 1977—1997 бригадир плавильщиков производства чугунного литья (с перерывом в 1987—1992).

При личном участии Боровикова были смонтированы и освоены 11 электродуговых печей плавки и выдержки (ёмкостью 50 т и 75 т металла). В плавильных печах, обслуживаемых его бригадой, достигнута проектная производительность, прошли отработку и внедрение в производство энергосберегающие технологии: перевод электропечей на «АСУ — технологический процесс» с использованием ЭВМ (при этом достигнута экономия электроэнергии на 5,8 млн кВт.ч (на 01.01.1981), выпуск чугуна с шаровидным графитом (вместо ковкого), замена шамотной футеровки на магнезитовый кирпич, внедрение факельного торкретирования.

Умер 19 мая 2004 года в г. Набережные Челны.

Память

• Геннадий Петрович — участник первой плавки чугуна в корпусе серого и ковкого чугуна (22.04.1976).
• Имя Боровикова занесено в «Летопись трудовой славы СССР» 1981–1985. (Москва, 1984).
• Скульптурный портрет Боровикова (автор Л. Зимина) передан в музей истории города (1989).
• В 2005 году на фасаде дома в Набережных Челнах, где жил Боровиков Г. П., установлена мемориальная доска.

Награды и звания

• Звание Героя Социалистического Труда присвоено в 1981 году за выдающиеся успехи, достигнутые при сооружении 2-й очереди и освоении мощностей КамАЗа.
• Награждён двумя орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени, медалями.
• Почётный гражданин города Набережные Челны (1999).

См. также

• Герои Социалистического Труда Татарстана

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13220 Боровиков, Геннадий Петрович]. Сайт «Герои Страны».

• [nabchelny.ru/istoriia_stanovleniia_goroda_naberezhnye_chelny/liudi1/2009-07-14/geroi_sotsialisticheskogo_truda Они прославили Челны — Герои Социалистического Труда]

Отрывок, характеризующий Боровиков, Геннадий Петрович

Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.


В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.