Боровик-Романов, Виктор-Андрей Станиславович

Виктор-Андрей Станиславович Боровик-Романов
Дата рождения:	18 марта 1920(1920-03-18)
Место рождения:	Петроград, РСФСР
Дата смерти:	31 июля 1997(1997-07-31) (77 лет)
Место смерти:	Москва
Научная сфера:	физика
Место работы:	ИФП РАН, МФТИ
Учёная степень:	доктор физико-математических наук (1960)
Учёное звание:	профессор (1965), академик АН СССР (1972), академик РАН (1991)
Альма-матер:	физический факультет МГУ
Награды и премии:

Виктор-Андрей Станиславович Боровик-Романов (18 марта 1920, Петроград — 31 июля 1997, Кэрнс, Австралия ) — российский советский учёный-физик. Член-корреспондент АН СССР по Отделению общей и прикладной физики, специализация «экспериментальная и теоретическая физика» с 1966 г., академик по Отделению общей физики и астрономии, специализация «физика и астрономия» с 1972 г. Член Бюро Отделения общей физики и астрономии (1996—1997), зам. академика-секретаря Отделения (1996—1997).

Биография

Сын учёных Татьяны Фёдоровны Боровик-Романовой и Станислава Антоновича Боровика.

Окончил в 1947 г. физический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова по кафедре физики низких температур.

Область научных интересов: физика низких температур, низкотемпературный магнетизм, антиферромагнетизм, свойство квантовых жидкостей и кристаллов.

Открыл слабый ферромагнетизм в антиферромагнетиках. Для объяснения этого явления им была выдвинута идея о неколлинеарности спинов. Открыл пьезомагнетизм в антиферромагнетиках.

Провел цикл исследований динамических свойств слабых ферромагнетиков. Рассчитал спектр антиферромагнитного резонанса и закон дисперсии спиновых волн для этого класса веществ. Предсказал существование двух ветвей в энергетическом спектре спиновых волн. Обнаружил антиферромагнитный резонанс и изучил его спектр, открыл параметрическую генерацию спиновых волн, обнаружил неупругое рассеяние света на тепловых и параметрически возбужденных спиновых волнах и фононах. В конце 70-х гг. возглавил строительство первого в СССР криостата ядерного размагничивания для получения сверхнизких температур и перешел к изучению сверхтекучего ³Не. Получил результаты, которые прояснили многие загадки спиновой динамики сверхтекучих фаз ³Не и привели к экспериментальному обнаружению нового явления — магнитной сверхтекучести. Экспериментально обнаружил спиновые аналоги явлений, свойственных сверхпроводникам и сверхтекучим жидкостям.

Исследовал ядерный магнитный резонанс в квазиодномерных антиферромагнетиках и получены важные результаты по подавлению квантовых спиновых флуктуаций магнитным полем.

Автор открытия (1959) пьезомагнетизма (намагниченность антиферромагнетиков, возникающая под действием внешнего давления вследствие упругой деформации их кристаллической решетки). Обобщил теорию спиновых волн на случай слабого ферромагнетизма.

Скончался 31 июля 1997 года в г. Кэрнс (Австралия), где он участвовал в международной конференции по магнетизму (ICM'97). Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Другие биографические сведения, связанные с научной и педагогической деятельностью

Участник Великой Отечественной войны (1941—1945). Младший научный сотрудник Института физических проблем АН СССР (1947—1948). Научный сотрудник Московского государственного института мер и измерительных приборов (1948—1955). Старший научный сотрудник Всесоюзного НИИ физико-технических и радиотехнических измерений Комитета стандартов СССР (1955—1956). Старший научный сотрудник Института физических проблем АН СССР (1956—1963). Доктор физико-математических наук (1960). Утвержден в звании профессора (1965). Зам. директора (1963—1984), директор (1984—1990), советник при дирекции (1990—1997) Института физических проблем РАН. Профессор (1956—1985), зав. кафедрой физики и техники низких температур (1985—1997) Московского физико-технического института.

Председатель Научного совета по магнетизму (1992—1997).

Основатель и главный редактор журнала "Письма в «Журнал экспериментальной и теоретической физики» (1969—1987).

Член Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина», иностранный член АН Чехословакии (1988), АН Финляндии. Почетный член Физического общества Венгрии (1983), Общества чехословацких математиков и физиков (ЧССР, 1987).

Награждён орденами Ленина (1980), Трудового Красного Знамени (1975), Отечественной войны II степени (1985), а также медалями.

Награждён орденом Труда II степени (Венгрия, 1974), золотой медалью Словацкой АН, медалью Университета г. Турку (Финляндия, 1987).

Лауреат Государственной премии Российской Федерации (1993), премии им. М. В. Ломоносова (АН СССР, 1972).

Основные научные труды:

• Антиферромагнетизм (1962);
• Оптические наблюдения АФМР в CoCO₃ (1976);
• Лекции по низкотемпературному магнетизму (1976);
• Рассеяние света на спиновых волнах низкочастотной ветви спектра (1978);
• Особенности непрерывного ЯМР в Не-В, обусловленные спиновым сверхтоком (1989).

Ссылки

• Храмов Ю. А. Боровик-Романов Виктор-Андрей Станиславович // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 42. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
• [about-msu.ru/next.asp?m1=person1&type=aka&fio=%C1%EE%F0%EE%E2%E8%EA-%D0%EE%EC%E0%ED%EE%E2%20%C2%E8%EA%F2%EE%F0-%C0%ED%E4%F0%E5%E9%20%D1%F2%E0%ED%E8%F1%EB%E0%E2%EE%E2%E8%F7 Биографические сведения] на сайте «Всё о Московском университете»
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-49641.ln-ru Профиль Андрея Станиславовича Боровика-Романова] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Боровик-Романов, Виктор-Андрей Станиславович

– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».