Боровский, Яков Маркович

Яков Маркович Боровский
Дата рождения:	1896(1896)
Дата смерти:	1994(1994)
Страна:	Российская империя, СССР, Российская федерация
Научная сфера:	филология
Известные ученики:	А. И. Зайцев
Известен как:	филолог, переводчик, поэт

Я́ков Ма́ркович Боро́вский (1896 — 1994) — российский филолог-классик, переводчик и новолатинский поэт.

Биография

Учился в 6-й Петербургской гимназии.

В период эвакуации преподавал в Саратове.

Научная деятельность

Я. М. Боровский и А. В. Болдырев издали в 1940 г. учебник латинского языка для гуманитарных факультетов университетов и педагогических вузов, выдержавший четыре издания.

Автор (совместно с Н. Т. Бабичевым) «Словаря латинских крылатых слов» — одного из самых полных среди подобных словарей (8-е издание вышло в 2008 году). Один из учредителей Академии живой латыни (Academia Latinitatis fovendae). Ряд статей посвящён Лукрецию. Переводил труды Спинозы, Бэкона, Лейбница, Платона, Плутарха, Эйлера.

Избранные труды

• Боровский Я. М., Болдырев А. В. Латинский язык. — Л., 1940.
  • . — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Изд. лит. на иностр. яз., 1949. — 440 с. — 25 000 экз.
  • . — 3-е изд., испр. и доп. — М.: Изд. лит. на иностр. яз., 1961. — 447 с. — 10 000 экз.
  • . — 4-е изд., доп. — М.: Высш. школа, 1975. — 479 с. — 40 000 экз.
• Бабичев Н. Т., Боровский Я. М. Словарь латинских крылатых слов : 2500 единиц / Под ред. Я. М. Боровского. — М.: Рус. яз., 1982. — 959 с. — 119 000 экз.
  • . — 2-е изд. — М.: Рус. яз., 1986. — 957 с. — 30 000 экз.
  • . — 3-е изд. — М.: Рус. яз., 1988. — 957 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-200-00013-0.
  • . — 5-е изд., испр. и доп. — М.: Рус. яз., 1999. — 781 с. — 8000 экз. — ISBN 5-200-01686-X.
  • . — 6-е изд. — М.: Рус. яз., 2001. — 781 с. — 3000 экз. — ISBN 5-200-02975-9.
  • . — 7-е изд. — М.: Рус. яз. : Дрофа, 2003. — 781 с. — 3000 экз. — ISBN 5-200-03208-3.
  • . — 8-е изд. — М.: Дрофа : Русский язык Медиа, 2008. — 987 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-358-04495-1. ISBN 978-5-9576-0309-2
• Боровский Я. М. Вопросы общественного развития в поэме Лукреция // Древний мир : Сб. статей в честь академика В. В. Струве. — М., 1962. — С.475-484.
• Боровский Я. М. Латинский язык в средней школе. — М., 1953. — (Отт. из: Вопросы языкознания. - 1952. - № 4).
• Боровский Я. М. Латинский язык Ломоносова. — М.; Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1960. — (Ломоносов : Сб. статей и материалов. - № 4).
• Боровский Я. М. О термине «natura» у Лукреция. — Л., 1952. — (Отт. из: Учёные записки ЛГУ. - № 161. Сер. филол. наук. - Вып. 18).
• Боровский Я. М. Обозначение вещества и пространства в лексике Лукреция // Классическая филология / Отв. редактор А. И. Доватур. — Л., 1959. — С.117-139.
• Боровский Я. М. Opera рhilologica : [сборник]. — СПб.: Bibliotheca classica Petropolitana : Дм. Буланин, 2009. — 622 с. — ISBN 978-5-86007-618-1.
• Боровский Я. М., Бабичев Н. Т. Учебник латинского языка для гуманитарных факультетов университетов. — 5-е изд. — М.: URSS : Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. — 478 с. — 119 000 экз. — ISBN 978-5-397-01382-6.

переводы

• Бери Р. Филобиблон / Ред. латин. текста, пер., примеч. и ввод. ист. Я. М. Боровского. — М.: Книга, 1984. — 462 с. — 5000 экз.
• Нидерман М. Историческая фонетика латинского языка / Пер. со 2-го франц. изд. и примеч. Я. М. Боровского. — М.: Изд. иностр. лит., 1949. — 191 с.
• Плутарх. Застольные беседы / Пер. с древнегреч. Я. Боровского. — М.: Мир книги : Литература, 2007. — 463 с. — (Великие мыслители). — 16 500 экз. — ISBN 978-5-486-00992-1.
  • . — М.: Мир книги : Литература, 2010. — 463 с. — (Великие мыслители). — ISBN 978-5-486-03387-2.
• Платон. Гиппий Меньший / Пер. Я. М. Боровского. — Л.: Academia, 1924. — (Тр. / Петерб. философск. о-во : Полное собрание творений Платона : в 15 т. — Т. 9).
• Фукидид. История : [Пер. с греч. яз.] / Отв. ред. Я. М. Боровский. — Л.: Наука, 1981. — 543 с. — (Литературные памятники). — 100 000 экз. — ISBN 978-5-486-00992-1.
• Шантрен П. Историческая морфология греческого языка / Пер. со 2-го франц. изд., прил. и предисл. Я. М. Боровского. — М.: Изд. иностр. лит., 1953. — 340 с.
• Эйлер Л. Метод нахождения кривых линий, обладающих свойствами максимума, либо минимума или Решение изопериметрической задачи, взятой в самом широком смысле = Methodus inveniendi lineas curvas maximi minimive proprietate gaudentes, sive Solutio problematis isoperimetrici latissimo sensu accepti. Auctore Leonardo Eulero, professore regio et Academia imperialis scientiarum Petropolitanae socio. Lausannae et Genevae, apud Marcum-Michaelem Bousquet et socio. MDCCXLIV / Пер. книги с латинск. подготовлен Я. М. Боровским. — М.; Л.: Гос. техн.-теорет. изд-во, 1934. — 600 с. — (Классики естествознания).

Память

В 2009 г. выпущена книга «Opera philologica», в которую вошли многочисленные статьи и заметки Я. М. Боровского, значительная часть которых издана впервые по рукописям, а также его древнегреческие и латинские стихотворения.

Литература

• Ботвинник Н. М. Яков Маркович Боровский: К 100-летию со дня рождения // Древний мир и мы: Классическое наследие в Европе и России (Альманах). — Т. 1. — СПб., 1997. — С. 155—162.
• Верлинский А. Л. Лукреций в трудах Я. М. Боровского // Cathedra Petropolitana: Межвузовский сборник. К 70-летию кафедры классической филологии / Отв. ред. В. С. Дуров. — СПб., 2004. — С.69-87. (Philologia classica. Вып.6)
• Гаврилов А. К. Яков Маркович Боровский // Вестник древней истории. — 1994. — № 4. — С. 222.
• Гаврилов А. К. Яков Маркович Боровский // Двойной портрет : Филологи-классики о филологах-классиках / Сост. М. Н. Славятинская. — М., 2011. — С. 31-39.
• Зайцев А. И. Памяти учителя // Древний мир и мы: Классическое наследие в Европе и России (Альманах). — Т. 1. — СПб., 1997. — С. 163—166.

Отрывок, характеризующий Боровский, Яков Маркович

Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.