Бородин, Андрей Михайлович

Андрей Михайлович Бородин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Первый секретарь Кустанайского областного комитета Коммунистической партии Казахстана
1959 — 1981
Предшественник:	Храмков Иван Петрович
Преемник:	Демиденко Василий Петрович
Рождение:	15 октября 1912(1912-10-15) с. Сафоновка, Курская область, Российская империя
Смерть:	9 июля 1984(1984-07-09) (71 год) Москва, Россия
Место погребения:	Кустанай, Казахстан
Супруга:	Шагина, Лидия Александровна
Партия:	КПСС (с 1941)
Образование:	Высшее
Награды:	Иностранные награды:

Андрей Михайлович Бородин (15 октября 1912 — 9 июля 1984) — первый секретарь Кустанайского областного комитета Коммунистической партии Казахстана (1959—1981), член Президиума Верховного Совета СССР.

Биография

Родился 15 октября 1912 года, в селе Сафоновка Кореневского района Курской области в крестьянской семье.

В 1932 году окончил Курский ветеринарный техникум. После чего был направлен в Кустанайскую область, где работал сначала ветеринарным врачом, а в 1937 году стал заведующим ветпунктом Забеловского сельскохозяйственного комбината Джетыгаринского района.

• С 1939 года — начальник ветеринарного земельного управления Кустанайского областного земельного отдела.
• С 1941 года — заместитель начальника по животноводству Кустанайского областного земельного отдела, вступил в ряды Коммунистической партии Советского Союза.
• С 1942 года по 1945 год — заместитель заведующего сельхозотдела, затем заместитель секретаря Кустанайского обкома Компартии Казахстана по животноводству.
• С 1945 года по 1953 год — ЦК Компартии Казахстана (заместитель заведующего отделом животноводства, заместитель заведующего сельскохозяйственным отделом).
• В 1951 году — окончил Алма-Атинский зооветеринарный институт, специальность ученый зоотехник.
• В 1953 году — первый заместитель Министра сельского хозяйства и заготовок Казахской ССР, затем уполномоченный министра заготовок СССР по Казахской ССР.
• В 1956 году — избран первым секретарем Акмолинского обкома Компартии Казахстана.
• С 1957 по 1959 годы — работал министром сельского хозяйства Казахской ССР, заместителем председателя Госплана Казахской ССР, заведующим сельскохозяйственным отделом ЦК Компартии Казахстана.
• С 1959 по 1981 годы — первый секретарь Кустанайского обкома партии, затем пенсионер союзного значения.

Жил в городе Кустанае. Скончался 9 июля 1984 года. Похоронен на Аллее героев городского кладбища.

Член ЦК КПСС (1966—1984). А. М. Бородин — член Президиума Верховного совета СССР, дважды депутат Верховного совета Казахской ССР, депутат Верховного совета СССР, депутат Кустанайского областного Совета народных депутатов.

Память

• В областном государственном архиве г. Костаная создан личный фонд А. М. Бородина.
• В 1994 году племсовхоз «Казахстанец», где он когда-то работал ветврачом, переименован в АООТ им. А. М. Бородина.
• В 2001 году его именем названа улица в г. Костанае (прежнее название «19 августа»).

Награды

• Указом Президиума Верховного Совета СССР тот 13 октября 1972 года за большие заслуги перед коммунистической партией и советским государством, обеспечении высоких темпов производства и заготовки сельхозпродукции и в связи с 60-летием Бородину Андрею Михайловичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
• Награждён пятью орденами Ленина, орденами Красной Звезды, Трудового Красного Знамени, медалями, а также польским орденом за «За воинскую доблесть».

Источники

• «А. М. Бородин в воспоминаниях современников», ГУ «Управление архивов и документации Кустанайской области», ГУ «Государственный архив Костанайской области» (ОАО «Костанайский печатный двор», 2005 год, составитель: П. М. Черныш, консультант: С. А. Медведев, редактор: С. Н. Тащанова, художник: Г. М. Соков).

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10652 Бородин, Андрей Михайлович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/Src/0004/62033156 Биография на сайте проекта «Электронная библиотека — „Люди и Книги“»]
• [www.vgd.ru/B/borodin.htm Биография на сайте] Всероссийское генеалогическое древо

Отрывок, характеризующий Бородин, Андрей Михайлович

– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.