Бородин, Владимир Алексеевич (журналист)
| |
| Запись голоса В.А. Бородина | |
| 25 августа 2009 | |
| Помощь по воспроизведению | |
Влади́мир Алексе́евич Бороди́н (р. 1978) — журналист, редактор, с сентября 2004 по ноябрь 2005 года[1] — главный редактор газеты «Известия», до апреля 2010 года — главный редактор газеты «Труд»[2].
Биография
Родился в 1978 году в г. Кирове.
Окончил факультет политологии Российского государственного гуманитарного университета. Был аспирантом Института США и Канады РАН (ИСКРАН).
С 1997 года работал в газете «Известия» корреспондентом отделов «Регионы», «Общество», «Политика», с 1999 года — заместителем ответственного секретаря издания.
С марта 2003 года занимал должность ответственного секретаря газеты «Известия».
После отставки Рафа Шакирова с поста главного редактора «Известий», с 7 сентября 2004 года исполнял обязанности главного редактора издания.
13 октября 2004 года на заседании Совета директоров ОАО "Редакция газеты «Известия» был утвержден в должности главного редактора газеты. Стал самым молодым главным редактором национального издания в мире.
После своего назначения заявил, что газета «Известия» будет развиваться в сторону «газеты общего интереса».
«Можно привести условные примеры на западе: Times, New York Times, El Pais. То есть это не жёлтая и не деловая ниша» (Национальная информационная группа, 13 октября 2004).
26 апреля 2010 года Бородин по собственному желанию ушел с постов главного редактора газеты «Труд», генерального директора одноимённого издательского дома и заместителя генерального директора холдинга «Медиа3» по контенту.
Женат. Два сына.
Напишите отзыв о статье "Бородин, Владимир Алексеевич (журналист)"
Примечания
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Бородин, Владимир Алексеевич (журналист)
В отношении увеселений народа и войска театрами, дело точно так же не удалось. Учрежденные в Кремле и в доме Познякова театры тотчас же закрылись, потому что ограбили актрис и актеров.Благотворительность и та не принесла желаемых результатов. Фальшивые ассигнации и нефальшивые наполняли Москву и не имели цены. Для французов, собиравших добычу, нужно было только золото. Не только фальшивые ассигнации, которые Наполеон так милостиво раздавал несчастным, не имели цены, но серебро отдавалось ниже своей стоимости за золото.
Но самое поразительное явление недействительности высших распоряжений в то время было старание Наполеона остановить грабежи и восстановить дисциплину.
Вот что доносили чины армии.
«Грабежи продолжаются в городе, несмотря на повеление прекратить их. Порядок еще не восстановлен, и нет ни одного купца, отправляющего торговлю законным образом. Только маркитанты позволяют себе продавать, да и то награбленные вещи».
«La partie de mon arrondissement continue a etre en proie au pillage des soldats du 3 corps, qui, non contents d'arracher aux malheureux refugies dans des souterrains le peu qui leur reste, ont meme la ferocite de les blesser a coups de sabre, comme j'en ai vu plusieurs exemples».
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».
«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
