Бородин, Сысой Капитонович

Сысой Капитонович Бородин
Дата рождения	6 июля 1883(1883-07-06)
Место рождения	станица Нижне-Курмоярская, Область Войска Донского
Дата смерти	20 февраля 1961(1961-02-20) (77 лет)
Место смерти	Ганьи, под Парижем
Принадлежность	Российская империя Российская империя</br> Всевеликое Войско Донское</br> Белое движение</br> ВС КОНР
Звание	Генерал-майор
Сражения/войны	Первая мировая война</br>Гражданская война в России</br>Вторая мировая война

Сысо́й Капито́нович Бороди́н (6 июля 1883 — 20 февраля 1961) — генерал-майор Русской армии и ВС КОНР.

Происхождение и образование

Родился в Нижне-Курмоярской станице Войска Донского, из казачьих детей. В 1904 году окончил Новочеркасское казачье училище. Затем служил в 6-м и 14-м Донских казачьих полках. В 1913 году окончил Николаевскую военную академию.

Военная служба

Бородин начал участвовать в Первой мировой войне в составе 1-й Донской казачьей дивизии. В марте 1914 года произведён в капитаны, а 15 августа 1916 года в подполковники. 27 ноября 1916 года назначен штаб-офицером для поручений при штабе 14-го армейского корпуса, в который был определён в октябре 1915 года. 25 ноября 1917 года Бородин стал начальником штаба Туркестанской стрелковой дивизии, но до конца года уехал в станицу Нижне-Курмоярскую на Дону, где командовал станичным полком, с которым весной 1918 года участвовал в Общедонском восстании — возглавил станицы Верхне-Курмоярскую, Нижне-Курмоярскую, Нагавскую, Есауловскую и Потемкинскую. Этой же весной в чине полковника назначен начальником штаба в отряде генерала К. К. Мамонтова. После освобождения Дона был избран членом Войскового Круга, где был председателем Военной комиссии. Одновременно с этим в 8-м Донском корпусе исполнял должность начальника штаба. В феврале 1919 года, получив генерал-майора, стал начальником Донского Войскового штаба, с которым в марте 1920 года, во время отступления, прибыл из Новороссийска в Крым. Начальник штаба 3-й Донской дивизии Русской армии Врангеля.

Эмиграция

В ноябре 1920 года русские войска эвакуировались из Крыма и С. К. Бородин попал на остров Лемнос (Греция). Затем он уехал в Болгарию, работал таксистом, в начале 20-х в Софии исполнял должности командира Донского, Георгиевского, Гундеровского полка.

Во время Второй мировой войны командовал отдельным Донским казачьим полком корпуса генерал-майора А. В. Туркула. Этот корпус входил в состав Вооружённых Сил Комитета освобождения народов России, он начал формироваться в конце 1944 года в районе Зальцбурга (Австрия) из личного состава русских подразделений в составе Вермахта и войск СС. Общая численность — 5200 человек.

Был в плену у англо-американских союзников, насильственной выдачи СССР избежал. В 1948 году избран членом Военного Совета СВОД. В 1953 году был одним из кандидатов на пост Донского атамана в Зарубежье, но снял свою кандидатуру в пользу генерала П. К. Писарева. Последние годы жизни провёл в Ганьи (пригород Парижа), где умер 20 февраля 1961 года. Похоронен на местном кладбище.

Источники и комментарии

Примечания

Источники

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=382 Бородин, Сысой Капитонович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [hrono.ru/biograf/bio_b/borodin_sk.php Биография на Хроносе]

Отрывок, характеризующий Бородин, Сысой Капитонович

Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.