Бороздин, Александр Корнилиевич

Алекса́ндр Корни́лиевич Борозди́н
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Место смерти:	Петроград, РСФСР
Страна:	Российская империя Российская империя → РСФСР РСФСР
Научная сфера:	история
Альма-матер:	Санкт-Петербургский университет

Алекса́ндр Корни́лиевич Борозди́н (23 марта (4 апреля) 1863, Санкт-Петербург — 6 октября 1918, Петроград) — русский литературовед и историк литературы, масон, мемуарист.

Биография

Александр Корнилиевич Бороздин родился 23 марта 1863 года в семье писателя К. А. Бороздина.

В 1874—1881 годах обучался во второй Санкт-Петербургской гимназии. В 1885 году успешно окончил курс филологического факультета Санкт-Петербургского университета, , где стал одним из основателей Студенческого научно-литературного общества.

По окончании университета служил в архиве Горного департамента Министерства государственных имуществ.

С 1889 по 1894 год служил на Кавказе, где работая в Управлении горной частью Кавказского края, а затем в Кавказском статистическом комитете, занимался редактированием «Сборника материалов для изучения местностей и племен Кавказа» и «Известий» кавказского отдела географического общества. Одновременно, в 1891—1894 годах преподавал историю и русскую словесность в Тифлисском женском учебном заведении св. Нины.

Состоял приват-доцентом Санкт-Петербургского университета и профессором Историко-филологического института по кафедре русской литературы. С 1899 года член Русского библиологического общества в Петербурге. В 1900—1903 годах преподаватель Женских педагогических курсов, член Общества любителей древней письменности. В 1900—1916 годах служил (числился) также в Государственной канцелярии. В 1900 году также преподавал в Николаевском и Екатерининском институтах, Петровском училище Петербургского купеческого общества, член Союза взаимопомощи русским писателям. В 1903 году преподаватель женской гимназии Стоюниной. В 1903 году преподаватель, в 1905—1911 годах экстраординарный, в 1911—1916 годах ординарный профессор русской словесности Петербургского Историко-филологического института. В 1903—1916 годах служил также в собственной е.и.в. канцелярии по учреждениям императрицы Марии, в 1906 году член Учёного комитета ведомства этих учреждений. В 1903—1905 годах коллежский, 1908—1916 годах (действительный) статский советник. В 1906 году причислен к архиву Государственного совета. В 1906 году преподавал также в Академии Генерального штаба. В 1906—1916 годах также преподаватель Женского педагогического института. С 1908 года вместе с Е. В. Аничковым возглавлял работу над многотомной «Историей русской литературы». Во второй половине 1900-х у него проходили журфиксы — «среды», в которых участвовали Е. В. Аничков и П. Е. Щёголев. В 1908—1916 годах председатель педагогического совета гимназии В. А. Субботиной. В 1909—1912 годах организовывал летние курсы для народных учителей, на которых читал лекции М. М. Ковалевский (закрыты из-за проведения на них антиправительственной пропаганды). В 1910 году преподавал на курсах ораторского искусства. В 1911—1916 годах преподавал также на (С.-Петербургских общеобразовательных) курсах Черняева, где в 1912—1916 годах преподавал историю литературы. В 1912—1916 годах секретарь лекторской коллегии при постоянной Комиссии по устройству курсов для учителей.

В 1898 году защитил диссертацию на степень магистра: «Протопоп Аввакум» (СПб., 1898; 2-е изд., 1900).

Много писал в «Историческом Вестнике», «Литературном вестнике» (вместе с Н. П. Павловым-Сильванским, П. Е. Щеголевым). Свои статьи по истории русской литературы XIX века издал отдельно под заглавием: «Литературные характеристики» (статьи о В. А. Жуковском, И. А. Крылове, А. С. Пушкине, М. Ю. Лермонтове, Н. В. Гоголе и др.), том 2, вып. 1—2, 1905—07 (статьи о И. С. Аксакове, И. В. Киреевском, И. С. Тургеневе и др.).

Бороздиным А. К. был написан известный труд: «Ю. Ф. Самарин и освобождение крестьян», также он участвовал в создании Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона.

В сентябре 1917 года состоял в Чрезвычайной следственной комиссии по расследованию преступлений царского правительства.

Александр Корнилиевич Бороздин скончался 6 октября 1918 года.

Сочинения

• [dlib.rsl.ru/01003637104 Алексей Николаевич Апухтин. Санкт-Петербург : тип. А.С. Суворина, 1895]
• Протопоп Аввакум. Очерк из истории умственной жизни русского общества в XVII в. СПб, 1900.
• Сто лет литературного развития. 1900 г.
• [dlib.rsl.ru/01003750572 Многострадальная книга. Путешествие А.Н.Радищева из Петербурга в Москву. Москва : тип. т-ва И.Д. Сытина, 1906.]
• [commons.wikimedia.org/wiki/File:%D0%91%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B7%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D1%8A_%D0%90._%D0%9A._-_%D0%A0%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5_%D1%80%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%B3%D1%96%D0%BE%D0%B7%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D1%8B%D1%81%D0%BB%D1%96%D0%B5_-_1907.djvu Русское религиозное разномыслие. Санкт-Петербург. Издательство: "Прометей". 1907 г.]
• [commons.wikimedia.org/wiki/File:%D0%A2%D0%BE%D0%BC_I_-_%D0%9D%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%81%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C.pdf История русской литературы. Том I - Народная словесность. Издательство: Издание Т-ва И.Д. Сытина и Т-ва "Мир", 1908 г.]
• [commons.wikimedia.org/wiki/File:%D0%A2%D0%BE%D0%BC_II_-_%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F_%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D1%8B_%D0%B4%D0%BE_XIX_%D0%B2%D0%B5%D0%BA%D0%B0.pdf История русской литературы. Том II - История русской литературы до XIX века. Издательство: Издание Т-ва И.Д. Сытина и Т-ва "Мир", 1908 г.]
• Литературные характеристики : Девятнадцатый век. Санкт-Петербург : Учебник, 1911 г.
• Русская народная словесность и древняя русская письменность, 1911 г.
• Учебная книга по истории русской литературы : Ч. 1. Санкт-Петербург Сотрудник, 1913 г.
• Учебная книга по истории русской литературы : Ч. 2. Санкт-Петербург Сотрудник, 1913 г.

Литература

• Краткая литературная энциклопедия. Т.1. М., 1962 (см. библиографию)
• Лурье Ф. М. Хранители прошлого. Журнал «Былое»: история, редакторы, издатели. Л., 1990
• Русские писатели (автор — М. П. Лепехин; см. библиографию)
• Несмачная С. И. История Кавказа в лицах: Биографический словарь. Т.2. Ставрополь, 2001.

Ссылки

• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?ID=12619 Биография.ру | Бороздин Александр Корнильевич]
• [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/70661/Бороздин Большая советская энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия. 1969—1978.]
• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/12712/Бороздин Большая биографическая энциклопедия. 2009.]
• Баринов Д.А., Ростовцев Е.А. [bioslovhist.history.spbu.ru/component/fabrik/details/1/122.html Бороздин Александр Корнилович // Биографика СПбГУ]

Отрывок, характеризующий Бороздин, Александр Корнилиевич

– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.