Борозды Каукабан
Борозды Каукабан (англ. Kaukabán Fossae) — система длинных и узких впадин (борозд) на поверхности луны Сатурна — Энцелада. Борозды, как полагают ученые, являются результатом целого ряда геологических процессов, например, разломов или обвалов.
Содержание
География
Примерные координаты — 33° с. ш. 266° з. д. / 33° с. ш. 266° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=33&mlon=-266&zoom=14 (O)] (Я)[1]. Борозды Каукабан расположены на северо-западе равнины Дийяр, их максимальный размер составляет 83,4 км. В центре борозды напрямую пересекаются рытвинами Арран. Западнее находятся рытвины Хама. На северо-западе расположено множество именных кратеров, таких как Ганим, Айюб, Фитна, Хишам и другие. На юго-западе находится один именной 12-километровый кратер Омар.
Эпоним
Названы в честь города Каукабан, фигурирующего в сборнике арабских сказок Тысяча и одна ночь[1]. Официальное название было утверждено Международным астрономическим союзом в 2010 году[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Борозды Каукабан"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [planetarynames.wr.usgs.gov/Feature/14640 Kaukabán Fossae] (англ.). Gazetteer of Planetary Nomenclature. International Astronomical Union (IAU) Working Group for Planetary System Nomenclature (WGPSN) (4 February 2010). Проверено 23 марта 2015. [archive.is/TC4jE Архивировано из первоисточника 23 марта 2015].
|
Это заготовка статьи по астрономии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Борозды Каукабан
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
