Борстель, Людвиг

Карл Леопольд Генрих (Георг) Людвиг фон Борстель
нем. Karl Leopold Heinrich (Georg) Ludwig von Borstell
Дата рождения	30 декабря 1773(1773-12-30)
Место рождения	Тангермюнде
Дата смерти	9 мая 1844(1844-05-09) (70 лет)
Место смерти	Берлин
Принадлежность	Пруссия Пруссия
Звание	генерал от кавалерии
Командовал	Померанская бригада, 2-й армейский корпус, Магдебургская бригада, 8-й армейский корпус
Сражения/войны	Война Первой коалиции, Война Четвёртой коалиции, Война Шестой коалиции
Награды и премии	орден Pour le Mérite, Орден Святого Георгия 3-й ст., Орден Чёрного орла
В отставке	1840

Карл Леопольд Генрих (Георг) Людвиг фон Борстель (нем. Karl Leopold Heinrich (Georg) Ludwig von Borstell; 1773—1844) — прусский генерал от кавалерии.

Биография

Людвиг фон Борстель родился 30 декабря 1773 года в Тангермюнде, его отец — генерал Ганс Фридрих Генрих фон Борстель.

В 1788 году он вступил на военную службу, был адъютантом при своём отце, который тогда был в чине генерал-майора.

В 1793 году Борстель принял участие в кампании против французов, находился в делах при Пирмазенсе (14 сентября) и Кайзерслаутерне (28—30 сентября). Доказав на поле боя свою храбрость, Борстель приобрёл благорасположение герцога Брауншвейгского и стал быстро повышаться в чинах.

В неудачную для Пруссии кампанию 1806 года, Борстель служил гвардии майором, участвовал в Иенском сражении и во многих других битвах. В 1807 году, когда Кёнигсберг, сделавшийся временной резиденцией прусской королевской фамилии, оставался без всякой защиты против приближавшихся к нему двух неприятельскнх корпусов, Борстель был выслан против них с несколькими эскадронами; он действовал так благоразумно, что маршал Ней счёл этот незначительный отряд авангардом прусской армии, и согласился заключить перемирие. Потом Борстель отправился в Шведскую Померанию и принял команду над кавалерией корпуса Блюхера.

После Тильзитского мира Борстель был назначен членом в комиссию, составленную для преобразования армии, и произведён в генерал-майоры.

При открытии кампании 1813 года он повёл Померанскую бригаду в Саксонию, 5 апреля имел удачное дело с неприятелем, и поступил сперва в корпус, блокировавший Магдебург, а потом присоединился с бригадой к третьему армейскому корпусу, которым командовал Бюлов. С этим корпусом он был во многих сражениях, но особенно отличился при Гросс-Берене и Денневице. Под Лейпцигом Борстель вместе с войсками армии Беннигсена штурмовал Гриммское предместье, и среди первых ворвался в город. За этот подвиг он был произведён в генерал-лейтенанты. Затем он получил приказание блокировать Везель, но в декабре был сменен русским отрядом генерала графа Орурка и в начале 1814 года снова присоединился к корпусу Бюлова, занимавшему тогда Голландию. 11 января он принимал деятельное участие в успехе Гоохстратенского дела, a в начале февраля Бюлов, выступив во Францию, оставил Борстеля в Турне с 8000 пехоты, 1400 кавалерии и 16 орудиями, под главным начальством герцога Веймарского. Здесь он участвовал в деле при Куртре 7 марта и прикрыл взятие Мобежа. В конце марта он выступил к Лаону, чтобы присоединиться к корпусу Бюлова, который поручил ему окружение Суассона.

В 1815 году, получив начальство над 2-м корпусом прусской армии, Борстель должен был действовать против нескольких саксонских батальонов, восставших в лагере Блюхера; ему приказано было их обезоружить, сжечь их знамёна и расстрелять зачинщиков. Борстель замедлил с исполнением этого приказания и был осуждён военным судом к заключению в крепости; но король не только простил его в конце 1815 года, по просьбе фельдмаршала Блюхера, но и вверил ему начальство над Магдебургской бригадой, а потом и главное военное начальство в Кёнигсберге.

24 ноября 1818 года российский император Александр I пожаловал Борстелю орден св. Георгия 3-й степени

В ознаменование отличных подвигов, оказанных в минувшую кампанию против французских войск.

В 1825 году Борстель был произведён в генералы от кавалерии, и назначен командиром 8-го армейского корпуса в Кобленце; в 1832 году награждён орденом Чёрного орла, а в 1840 году вышел в отставку.

6 сентября 1843 года был награждён орденом Св. Андрея Первозванного.

Скончался Борстель 9 мая 1844 года в Берлине. В этом городе он был избран почётным гражданином и его имя носит одна из улиц.

Источники

• Военный энциклопедический лексикон. — 2-е изд. — Т. II. — СПб., 1853.
• Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). — Bd. 3. — Lpz.: Duncker & Humblot, 1876. — S. 181—183.

Литература

• Борстель, Людвиг-Георг-Леопольд // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Борстель, Людвиг

Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.