Борщев, Тимофей Михайлович

Тимофей Михайлович Борщев<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">майор государственной безопасности Т. М. Борщев</td></tr>
Рождение:	1901(1901) урочище Кусары Кубинского уезда Бакинской губернии, Российская империя
Смерть:	16 мая 1956(1956-05-16) Советский Союз
Партия:	РКП(б) с 1918 года
Образование:	3 класса городского училища Тифлиса
Военная служба
Годы службы:	1920 - 1953
Принадлежность:	СССР СССР
Род войск:	ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ
Звание:
Награды:

Тимофей Михайлович Борщев (Октябрь 1901, Кусары, Российская империя — 16 мая 1956, Советский Союз) — сотрудник ЧК-ОГПУ-НКВД СССР, генерал-лейтенант (9 июля 1945). Начальник УНКВД-УНКГБ-УМГБ по Свердловской области.

Ранние годы

Родился в урочище Кусары Кубинского уезда Бакинской губернии в семье чёрнорабочего-мясника. Окончил 3 класса городского училища в Тифлисе, в 1913—1920 работал наборщиком в печатной фабрике штемпелей и печатей Погребецкого в Тифлисе. Член РКП(б) с ноября 1918. 17 мая 1920 арестован и выслан из Азербайджана.

В органах государственной безопасности

С 1920 в органах ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД. Работал в ЧК во Владикавказе (заведующий технической лабораторией Терской областной ЧК), Баку и других районах Азербайджанской ССР (секретарь коллегии Азербайджанской ЧК в 1924—1925, старший уполномоченный и начальник (1930—1931) Восточного отдела, заместитель начальника СПО ГПУ Азербайджанской ССР (1931—1933), начальник городских отделов в Гяндже, помощник начальника Управления НКВД Азербайджанской ССР в 1935—1937, начальник 3-го (КРО) отдела УГБ НКВД Азербайджанской ССР в 1937, заместитель наркома внутренних дел Азербайджанской ССР с ноября 1937. В июле 1938 назначен наркомом внутренних дел Туркменской ССР. Обвинялся партийными властями Туркменской ССР (докладная записка Чубина Сталину от 5 августа 1939 года.) в аморальном поведении.

с февраля 1941 — заместитель начальника 2-го Управления НКГБ СССР. С июля 1941 по апрель 1948 — начальник УНКВД-УНКГБ-УМГБ по Свердловской области. В апреле 1948 снят с должности (по ходатайству Свердловского обкома ВКП(б) за злоупотребления во время проведения денежной реформы). В распоряжении управления кадров МГБ СССР с апреля по август 1948, в августе же и уволен в запас. Не работал, находясь в Кисловодске и Баку с августа по ноябрь 1948. Работал заместителем председателя Бакинского горисполкома с ноября 1948 по февраль 1952, помощником секретаря ЦК КП(б) Азербайджанской ССР с февраля по май 1952 и заместителем заведующего отделом административных органов ЦК КП(б) Азербайджанской ССР с мая 1952 по апрель 1953. В апреле-июле 1953 — начальник Управления охраны МВД Азербайджанской железной дороги, снят с поста и уволен из органов МВД после ареста Берии.

Репрессии

Арестован 25 января 1955, уже 26 апреля 1956 выездной сессией ВКВС СССР по статьям 62—2 и 73 уголовного кодекса Азербайджанской Советской Социалистической Республики и приговорён к расстрелу. Осуждён ВКВС СССР по делу Багирова Расстрелян 16 мая 1956, не реабилитирован.

Специальные звания

• Капитан государственной безопасности, 13 января 1936;
• Майор государственной безопасности, 14 марта 1937;
• Старший майор государственной безопасности, 14 марта 1940;
• Комиссар государственной безопасности 3-го ранга, 14 февраля 1943;
• Генерал-лейтенант, 9 июля 1945.

Награды

• Знак «Почётный работник ВЧК—ГПУ (V)» № 98 — 1924;
• Орден Трудового Красного Знамени Азербайджанской ССР — 1932;
• Знак «Почётный работник ВЧК—ГПУ (XV)» — 26 мая 1933;
• Орден Красной Звезды — 22 июля 1937;
• Орден Красного Знамени — 26 апреля 1940;
• Орден Трудового Красного Знамени — 3 июня 1942;
• Орден Красной Звезды — 24 ноября 1942;
• Орден Красного Знамени — 3 ноября 1944;
• Орден Ленина — 12 мая 1945;
• 4 медали.

Литература

• [www.memo.ru/history/NKVD/kto/biogr/gb53.htm Борщев Т. М.] // Петров Н. В., Скоркин К. В. [www.memo.ru/history/NKVD/kto/index.htm Кто руководил НКВД, 1934—1941 : справочник] / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. — М.: Звенья, 1999. — 502 с. — 3000 экз. — ISBN 5-7870-0032-3.
• РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 66. Л. 8. Подлинник. Машинопись.

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/bio_b/borshev_t.php Биография на сайте Хронос]
• [www.baku.ru/enc-show.php?id=134158&cmm_id=276 Энциклопедия / «Неизвестные» бакинцы]
• [shieldandsword.mozohin.ru/VD3462/terr_org/respublik/turkmen.htm НКВД — МВД Туркменской ССР]

Отрывок, характеризующий Борщев, Тимофей Михайлович

Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.