Борьба за независимость Баии

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Борьба за независимость в Баии»)
Перейти к: навигация, поиск
Борьба за независимость Баии
Дата

2 марта 1822 — 2 июля 1823 года

Место

Салвадор, штат Баия, Бразилия

Итог

Победа Бразилии

Противники
Бразильская империя Королевство Португалия
Командующие
Педро Лабатут Инасио Луиш Мадейра де Мело
Силы сторон
В начале — 1500, в конце — 14000

Корабли:
1 линейный корабль
3 фрегата
2 корвета
3 брига
1 «Чарруа»
1 шхуна-бриг
В начале — 3000, в конце — 10500

Корабли:
1 линейный корабль
2 фрегата
8 корветов
2 брига
1 «Чарруа»
1 смак
Потери
750 убитых
280 раненых
2500 убитых
700 раненых
300 взято в плен

Борьба за независимость в Баии (порт. Independência da Bahia; 18211823) стало важным эпизодом как в развитии движения за независимость в колониальной Бразилии, так и в период войны за независимость после её провозглашения.



История

В колониальной Бразилии Баия была традиционным плантационно-рабовладельческим штатом. До 80 % её населения составляли афро-бразильцы, среди которых были как номинально свободные батраки, так и (большинство) эксплуатируемые плантаторами негры-рабы. В Баии идеи независимости подхватили широкие слои простого народа. Этим она отличалась от соседнего Минас-Жерайса, где они распространились в основном среди мелкой буржуазии и мещанства, желавшего большей внутренней автономии в ведении торгово-административных дел. Кульминацией движения стала длительная и, в конце концов, успешная осада бразильским народным ополчением столицы штата — город Салвадор (2 марта 1822 — 8 июля 1823), в ходе которой португальские войска были загнаны бразильцами в крепость. После захвата Салвадора территориальная целостность страны была восстановлена.

Напишите отзыв о статье "Борьба за независимость Баии"

Отрывок, характеризующий Борьба за независимость Баии

Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.