Босанчица

Боса́нчица, она же босни́йская, хорва́тская или босни́йско-хорва́тская кири́ллица, она же западносе́рбское письмо́, также бу́квица — средневековая разновидность кириллицы, применявшаяся в основном на территориях нынешних Боснии и Герцеговины и южной Хорватии (Далмации), преимущественно у католиков и мусульман.

Слабее всего связанная с церковнославянской традицией, босанчица, особенно в её поздних образцах, наиболее удалена от «типичных» кириллиц — как по начертанию букв, так и по составу азбуки и орфографическим принципам. Употреблялась до XVII—XIX вв., конкурировала с глаголицей; вытеснена латиницей. Последние напечатанные босанчицей книги — два издания глаголически-кириллического учебника Матвея Карамана «Букварь Славенскій писмены преподобнагѡ Кѷрілла Славянѡмъ епископа напечатанъ. Въ Римѣ Тѷпомъ Святагѡ Собора ѿ размноженія Вѣры» (1738 и 1753).

Ссылки

• [memory.agir.ru Проект «Память России»], содержащий сканы старопечатных славянских книг. Босанчицей напечатаны [memory.agir.ru/maria/cont.htm Служба блаженной деве Марии] (Венеция, 1512) и [memory.agir.ru/brigita/cont.htm Молитвы святой Бригиты] (Венеция, 1512).
• [www.most.ba/093/087c.aspx Мост 182 (93) — Вахида Шеремет: Континуитет босанчице]

Литература

• Др. Георгије Михайловић. Српска библиографија XVIII века. Београд: Народна библиотека СР Србије, 1964.
• Петар Ђорђић. Историја српске ћирилице: палеографско-филолошки прилози. Београд: Завод за издавање уџбеника СР Србије, 1971.
• Eduard Hercigonja. Tropismena i trojezična kultura hrvatskoga srednjovjekovlja. Zagreb: Matica hrvatska, 1994. ISBN 953-150-013-4.
• Darko Žubrinić. Hrvatska glagoljica. Zagreb: Hrvatsko književno društvo sv. Jeronima (sv. Ćirila i Metoda), Element: 1996. ISBN 953-6111-35-7 (HKD) или ISBN 953-6098-38-5 («Element»).

Отрывок, характеризующий Босанчица

Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.