Боснийское королевство

Боснийское королевство
Краљевина Босна
королевство
← 1377 — 1463 →
Флаг Герб Котроманичей
Расширение Боснии в XII—XIV веках
Столица	Бобовац, Високо, Яйце и другие
Религия	Боснийская церковь, Католическая церковь и Сербская православная церковь
Форма правления	выборная монархия

К:Появились в 1377 годуК:Исчезли в 1463 году

Боснийское королевство или Королевство Босния (босн. Bosansko kraljevstvo, серб. Краљевина Босна, хорв. Kraljevina Bosna) — историческое государство, существовавшее на Балканском полуострове со второй половины XIV века и до второй половины XV века, охватывавшее главным образом районы сегодняшней Боснии и Герцеговины (в некоторые периоды — и части сопредельных государств). Во время царствования Твртко I (1377—1391) боснийское королевство было самым мощным государством балканского полуострова. Закончило своё существование после завоевания турками (1463).

В 1495—1499 годах титул короля Боснии носил Янош Корвин, внебрачный сын короля Венгрии Матьяша Хуньяди.

История

XIV век

В 1353 году правителем Боснийского баната стал 15-летний Твртко I. В 1363 году он развязал войну против короля Венгрии Лайоша. В результате венгры и боснийцы заключили мирный договор, условия которого утверждали широкие права Боснии. В 1366 году произошёл мятеж, в результате которого Твртко был свергнут, однако, снова стал королём в следующем году. К 1370 году Твртко восстановил Боснию в прежних границах и предпринял несколько походов на Иллирийское побережье Адриатического моря и в Западную Сербию.

26 октября 1377 года Твртко был коронован в монастыре Милешева и принял титул короля сербов Боснии и Приморья. К 1390 году Твртко овладел Хорватией и рядом островов в Адриатическом море и стал королём Хорватии и Далмации. Кроме того он заключил союз с Дубровницкой Республикой, предоставляя её защиту. Однако, в 1388 году войска Османской империи разорили Герцеговину — область Хум, принадлежавшую Боснийскому королевству. Силы Боснии участвовали 28 июня 1389 года в битве на Косовом поле под командованием воеводы Влатко Вуковича.

14 марта 1391 года король Твртко умер. За годы его правления Босния в первый и последний раз стала гегемоном на Балканском полуострове, уступая по влиянию лишь Османской империи. Новым королём стал брат Твртко Стефан Дабиша. С его правления начался упадок Боснии. Королевская власть была непрочной, могущественные вельможи правили в своих землях, как в независимых княжествах. В ходе междоусобной войны за венгерский трон между Сигизмундом Люксембургским и Владиславом Дабиша пытался маневрировать между противниками, удерживая приобретения Боснии, сделанные за время правления Твртко, однако, победивший Сигизмунд вторгся в Боснию и принудил признать свою верховную власть, передать Венгерскому королевству далматинские порты и назначить себя своим наследником.

XV век

В 1395 году Дабиша умер и престол перешёл к Елене Грубе — жене бывшего короля. Она правила три года, после знать возвела на трон Степана Остою. В 1403 году началась война против Рагузы, так как это государство предоставило убежище ряду личных врагов короля. После завершения войны Остоя внезапно заключил мир с Сигизмундом, хотя ранее признавал Владислава королём Венгрии. В 1404 году Хрвойе Вукчич и другие представители знати отстранили Остою от власти и заменили его на троне на брата Твртко II.

Остоя бежал в Венгрию, где просил помощи у Сигизмунда. Последний предоставил ему армию, которая сумела занять Бобовац. В остальной Боснии номинально правил Твртко II, но реальным правителем был Хрвойе Вукчич. Через несколько лет расклад сил серьёзно изменился — Сигизмунд разгромил короля Неаполя Владислава и в 1408 году он вторгся в Боснию во главе 60-тысячной армии и разгромил силы Твртко II и Вукича под Добором. На престол был возведён Степан Остоя, признавший себя вассалом Сигизмунда. Последние годы жизни короля ознаменовал хаос, в который была ввергнута Босния из-за многочисленных междоусобиц и сведений счетов между знатью, в которых принимал участие и сам король. Остоя скончался в 1418 году, ему наследовал его сын Степан Остоич.

В 1419 году между Боснией и Венецией был заключён союз. Но спустя год в Боснию вторгся Твртко II, который, с помощью Османской империи, в 1421 году вернул себе трон. Твртко жил в мире с соседями; туркам платил дань; покровительствовал православным и патаренам. Народ называл Твртко справедливым. В 1443 году он умер и на престол взошёл Степан Томаш — сын короля Степана Остои. 19 мая 1445 года папа Евгений IV признал его королём Боснии. 26 мая 1446 году Стефан женился на Катарине — дочери богатого герцога Степана Вукчича Косача, что положило конец нестабильности.

Завоевание Боснии турками

В 1461 году Степан умер и на престол взошёл последний король Боснийского королевства — Степан Томашевич, который ещё двумя годами ранее стал деспотом Сербии, но в том же году был свергнут турками. Сербия была присоединена к Османской империи. В 1461 году новый король Боснии обратился в Рим с просьбой о помощи против неминуемого вторжения турок. В ноябре в Боснию прибыл легат от папы Пия II, который привёз королевскую корону. Король Венгрии Матьяш I был возмущён данным событием, но в следующем году при посредничестве папы был достигнут мир, в результате которого Степан стал вассалом Матьяша и обязался поддерживать его против императора Фридриха III. В 1463 году Степан прекратил выплачивать Османской империи дань и султан Мехмед II лично повёл османскую армию на Боснию. Степан был пленён в Ключе, привезён в Яйце и там казнён в месте, известном с тех пор как «царёво поле».

Падение Боснийского королевства стало одной из причин объявления в том же году Венецией войны Османской империи. Союзником Венеции стал венгерский король Матьяш, который осенью 1463 года занял территорию Боснии и формально восстановил её как государство, возведя на престол своего вельможу Николу Илокского. Кроме того, свои земли получил назад герцог Степан. Однако в следующем году султан завоевал большую часть Боснии. В 1495 году между Венгрией и Османской империей был подписан мирный договор, по условиям которого Босния была разделена.

Султанский наместник Иса-бег Исакович в последующие годы захватил большую часть земель герцога Степана, в результате чего Степан покорился османам и признал их сюзеренитет, а за ним были оставлены ещё не завоёванные турками земли. В 1466 году герцог Степан умер и титул «герцога Святого Саввы» перешёл к его сыну Владиславу. В 1480 году Владислав Герцегович взбунтовался против османского владычества, но в 1483 году был пленён и спустя 7 лет скончался.

См также

• Список королей Боснии

Литература

• Чиркович Сима. История сербов. — М.: Весь мир, 2009. — 448 с. — ISBN 978-5-7777-0431-3.
• История Югославии. — Москва: Издательство Академии Наук СССР, 1963. — Т. 1. — 736 с.
• Макова Е.С. Боснийские земли в Средние века и Раннее Новое время // История южных и западных славян / Матвеев Г.Ф., Ненашева З.С.. — Москва: Издательство Московского университета, 2008. — Т. 1. — 688 с. — ISBN 978-5-211-05388-5.
• Листая страницы сербской истории / Е.Ю. Гуськова. — М.: Индрик, 2014. — 368 с. — ISBN 978-5-91674-301-2.
• Раннефеодальные государства на Балканах VI—XII вв. / Литаврин Г.Г.. — Москва: Наука, 1985. — 363 с.
• Формирование раннефеодальных славянских народностей / Королюк В.Д.. — Москва: Наука, 1981. — С. 289.
• Fine John Van Antwerp. The Late Medieval Balkans: A Critical Survey from the Late Twelfth Century to the Ottoman Conquest. — Michigan: University of Michigan Press, 1994. — ISBN 0-472-08260-4.
• Singleton Frederick Bernard. A Short History of the Yugoslav Peoples. — Cambridge University Press, 1985. — ISBN 0-521-27485-0.
• Velkonija Mitja. [books.google.com/books?id=Rf8P-7ExoKYC&printsec=frontcover Religious Separation and Political Intolerance in Bosnia-Herzegovina]. — Texas A&M University Press, 2003. — ISBN 1-58544-226-7.

Отрывок, характеризующий Боснийское королевство

– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.