Босси, Умберто

Умберто Босси Umberto Bossi<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр реформ и деволюции Италии
11 июня 2001 — 19 июля 2004
Глава правительства:	Сильвио Берлускони
Предшественник:	Антонио Макканико
Преемник:	Роберто Кальдероли
Министр федеральных реформ Италии
8 мая 2008 — 16 ноября 2011
Глава правительства:	Сильвио Берлускони
Предшественник:	Ваннино Чити
Рождение:	19 сентября 1941(1941-09-19) (82 года) Кассано-Маньаго, Ломбардия, Италия
Супруга:	Джильолы Джуидали (первая супруга, брак распался) Мануэла Марроне (супруга в настоящее время)
Дети:	Риккардо (от первого брака), Эридано Сирио, Роберто Либерта, Ренцо
Партия:	Лига Севера

Умбе́рто Бо́сси (итал. Umberto Bossi; род. 19 сентября 1941, Кассано-Маньаго, Ломбардия, Италия) — итальянский политик и певец в прошлом, лидер и идеолог сепаратистской партии Лиги Севера, стремящейся добиться автономии и независимости северных провинций Итальянской Республики.

Биография

В молодости Босси был профессиональным певцом под псевдонимом Donato и выпустил два диска своих песен — «Ebbro» и «Sconforto». Некоторое время Босси учился в университете Павии на медицинском факультете, но не закончил его, увлёкшись политикой.

В молодости же был близок к итальянской компартии и другим политическим течениям, но в 1979 году в Павии познакомился с Бруно Сальвадори и стал исповедовать идеи североитальянского автономизма. В 1979/1980 году Босси основал свою первую регионалистскую политическую организацию — Союз за автономию Северо-Западной Ломбардии. В 1982 году Босси основал Ломбардскую автономистскую лигу, которая с 1986 года стала называться Ломбардской лигой (по ассоциации с Ломбардской лигой, существовавшей в XII—XIII веках). На всеобщих выборах 1987 года Лига получила 2,6 % голосов в Ломбардии, и Босси был избран в итальянский Сенат. В 1989 году на выборах в Европарламент регионалистские партии Северной Италии создали коалицию «Ломбардская лига — Северный альянс». В Европарламент было избрано 2 депутата (оба — от Ломбардской лиги), в связи с чем было принято решение преобразовать коалицию в политическую партию. В феврале 1991 года регионалистские партии и движения Северной Италии основали Лигу Севера, учредители которой стали региональными ячейками новой партии. Босси стал федеральным секретарём новой партии.

В 1994 году, незадолго до парламентских выборов, Лига Севера по настоянию Босси присоединилась к коалиции Сильвио Берлускони «Полюс свобод» вместо планировавшегося ранее соглашения с центристским «Пактом за Италию». Благодаря поддержке Лиги Севера Берлускони сформировал правящую коалицию. Несколько членов партии получили министерские посты (Роберто Марони стал министром внутренних дел и вице-премьером). Однако вскоре Босси неожиданно прекратил сотрудничество с Берлускони, что привело к распаду правящей коалиции, долгим переговорам и, в конечном счёте, к состоявшимся в 1996 году досрочным выборам, на которых Лига Севера во главе с Босси получила рекордные 10,1 % голосов по всей Италии. Однако в течение 5 лет партия находилась в оппозиции правящим левоцентристам. Вскоре после выборов был создан и Парламент Падании, который, однако, остался декларативным.

На парламентских выборах 2001 года партия получила 3,9 % голосов, однако, участвуя в коалиции «Дом свобод», партия приняла участие в формировании нового кабинета Сильвио Берлускони. Босси получил должность министра реформ и «деволюции». 11 марта 2004 года у Босси случился инсульт, после которого у него появились проблемы с речью. В июле Босси ушёл в отставку и на время покинул большую политику, в которую вернулся уже в следующем году.

На выборах 2006 года Лига Севера получила 4,6% голосов. На выборах 2008 года Лига получила 8,3% голосов и в составе блока «Дом свобод» сформировала правящую коалицию. С этого времени Босси является министром федеральных реформ в четвёртом кабинете Сильвио Берлускони.

В январе 2011 года стало известно о том, что в офисе и в римской квартире Босси неизвестными лицами были установлены подслушивающие устройства. Несмотря на то, что он сам не стал обращаться по этому поводу в правоохранительные органы, прокуратура Рима завела по этому факту следственное дело по двум статьям уголовного кодекса Италии.

5 апреля 2012 года подал в отставку с поста лидера партии в связи с обвинениями в коррупции.

Творчество

У Умберто Босси был достаточно короткий опыт карьеры певца и композитора музыки к песням. В 1961 году попробовал свои силы на Фестивале Кастрокаро, где песня в его исполнении дошла до полуфинала, но далее была отклонена.
В сопровождении оркестра D. U. Mazzucchelli записал в 1964 году пластинку на 45 песен различного содержания и стиля, включая стили "буги вуги" и "медленный рок". Отвечая на вопрос о состоянии творчества на сегодняшний день, сам бывший исполнитель говорит, что закрыл для себя этот вид деятельности, считая свои песни слишком грустными.
Также Босси является автором стихов на своём диалекте. Одно из этих произведений литературного творчества, "Scioperu in dur baset" ("Sciopero alla Bassetti"), было опубликовано в январе 1982 года в издании политического и культурного журнала в Варезе "Ul bartavèll".

Политические взгляды

Босси является сторонником идеи независимости Падании (особенно в начале политической карьеры) либо широкой автономии в составе федеративной Италии. Ранее Босси высказывался против засилия центральной власти и даже назвал Италию «фашистским государством».

Босси проявил себя как убеждённый евроскептик, подвергнув в 2003 году резкой критике правящие круги Евросоюза, обвинив их в распространении педофилии и сравнив будущее единой Европы со сталинизмом, «но хуже в 25 раз».

Также Босси крайне неодобрительно высказался о практике пересечения нелегальными иммигрантами Тунисского пролива на лодках, высказав мнение, что по ним следует открывать огонь на поражение после второго или третьего предупреждения

В июне 2010 года, во время выступления на партийном собрании, Умберто Босси потребовал перевода некоторых центральных министерств из Рима в Милан, пригрозив, что в противном случае его партия будет ещё активнее бороться за самостоятельность северных регионов.

Личная жизнь

От первой жены Джильолы Джуидали имеет сына Риккардо. В настоящее время женат на Мануэле Марроне - сицилийке, соосновательницы Лиги Севера. От второго брака имеет троих сыновей: Эридано Сирио, Роберто Либерта и Ренцо. Как можно заметить, первых двух сыновей от второго брака он назвал необычными политизированными именами (Roberto Libertà и Eridano Sirio) - в честь свободы и древнего божества реки По соответственно.

В 2004 году стал дедушкой - у его первенца Риккардо родилась дочь.

Публикации и монографии

• Vento dal Nord, con Daniele Vimercati, Milano, Sperling & Kupfer, 1992. ISBN 88-200-1309-6
• La Rivoluzione, con Daniele Vimercati, Milano, Sperling & Kupfer, 1993. ISBN 88-200-1569-2
• Tutta la verità, Milano, Sperling & Kupfer, 1995. ISBN 88-200-1962-0
• Il mio progetto, Milano, Sperling & Kupfer, 1996. ISBN 88-200-2316-4
• La rivoluzione del sorriso. Le tappe dell'indipendenza della Padania. 15 settembre 1996-14 settembre 1997, Milano, Editoriale Nord, 1997.
• Processo alla Lega, con Daniele Vimercati, Milano, Sperling & Kupfer, 1998. ISBN 88-200-2763-1
• La Lega. 1979-1989, Milano, Editoriale Nord, 1999.

Интервью

• " An Interview with Umberto Bossi ". TELOS 109 (Fall 1996). New York: [www.telospress.com Telos Press]

Ссылки

Umberto Bossi. Parlamento europeo. URL consultato il 3-2-2008.
Chi è Umberto Bossi. www.leganord.org. URL consultato il 3-2-2008.
Dati nella XIII Legislatura. Camera dei Deputati. URL consultato il 3-2-2008.
Dati personali e incarichi nella XIV Legislatura. Camera dei Deputati. URL consultato il 3-2-2008.
Registrazioni audiovideo integrali di Umberto Bossi su Radio Radicale
Scheda su Openpolis

Отрывок, характеризующий Босси, Умберто

Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?