Бота Шамурзаев
Поделись знанием:
Бота Шамурзаев — уроженец сожжённого аула Дади-юрт, представитель тайпа харачой[1]. После уничтожение родного аула попал в плен где воспитывался у барона Розена, Бота бежал в Чечню. Являлся наибом Качкалыка, Большой Чечни и Мичика.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
| Бота Шамурзаев | |
 | |
| Место рождения |
Дади-юрт |
|---|---|
| Принадлежность |
Российская империя |
| Сражения/войны | |
В 1851 году из-за конфликта с имамом Шамилем перешел на сторону царских войск. А так же являлся председателем горского окружного суда. Участвовал в военных походах против Имамата в качестве капитана туземной милиции и переводчика князя Барятинского. После окончания Кавказской войны за заслуги перед Российской империи уже в звании майора Бота Шамурзаев получил более 500 десятин земли[2].
Напишите отзыв о статье "Бота Шамурзаев"
Примечания
- ↑ Доктор исторических наук, профессор Дадаев Юсуп Усманович "Наибы и мудиры Шамиля"
- ↑ Далхан Хожаев. [zhaina.com/history/283-chechency-v-russko-kavkazskoj-vojne.html Чеченцы в Русско-Кавказской войне.] Издательство «СЕДА» 1998 ISBN 5-85973-012-8
Ссылки
- [www.memo.ru/d/50299.html Бота Шамурзаев («Вести республики»)]
- [books.google.ru/books?id=horiBgAAQBAJ&pg=PA127&lpg=PA127&dq=%D0%91%D0%BE%D1%82%D0%B0+%D0%A8%D0%B0%D0%BC%D1%83%D1%80%D0%B7%D0%B0%D0%B5%D0%B2&source=bl&ots=j9K-QWia1j&sig=1LD3Dz9I1cc1UfQM91aLKerCjQo&hl=ru&sa=X&redir_esc=y#v=onepage&q=%D0%91%D0%BE%D1%82%D0%B0%20%D0%A8%D0%B0%D0%BC%D1%83%D1%80%D0%B7%D0%B0%D0%B5%D0%B2&f=false Культура и время. № 3/4. 2014: Общественно-научный и художественный журнал]
|
Это заготовка статьи о человеке. Вы можете помочь проекту, дополнив её. Это примечание по возможности следует заменить более точным. |
Отрывок, характеризующий Бота Шамурзаев
– Я его давно замечал, – сказал другой.– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
