Бот (судно)
Бот (от нидерл. boot — лодка) — в эпоху парусного флота всякое небольшое одномачтовое судно[1] водоизмещением до 60 тонн, вооружённое 6 — 8 пушками малого калибра, служащее для перевозки значительных грузов[2].
Боты бывали палубные для морских плаваний или беспалубные для прибрежного. В эпоху парового флота под ботом понимают небольшое парусное, парусно-гребное или моторное судно водоизмещением до 15 тонн, предназначенное для грузоперевозок или других целей.
Под словом ботик традиционно понималось не уменьшительно-ласкательное слово (как кораблик или судёнышко), а бот меньшего размера[3]; самым известным из которых в России можно по праву назвать ботик Петра Великого, который несколько веков носит неофициальное наименование — «Дедушка русского флота»[4] и в настоящее время находится в в Центральном военно-морском музее города Санкт-Петербург. Не следует путать ботик и ботничек; последний представляет собой небольшую лодочку, выдолбленную из цельного ствола дерева[5].
Содержание
Виды ботов
Боты различают, по типу двигателя (гребные, парусно-гребные, парусные и моторные) и по применению (лоцманские, промысловые, водолазные, спасательные, десантные и другие боты).
- Лоцманский бот — бот, используемый для дежурства лоцманов и проводки судов, а также для передачи лоцмана «с борта на борт». Оборудуется съёмным трапом (по типу водолазного трапа) и поисковым прожектором.
- Водолазный бот — моторный бот для обеспечения водолазных работ в пределах акватории порта. Имеет помпы для подачи воздуха водолазам, трапы для их спуска и другое водолазное оборудование.
- Дайв-бот — моторный бот, используемый для транспортировки аквалангистов к месту погружения, для рекреационного дайвинга.
- Десантный бот — моторный бот, используемый для доставки с военных кораблей к берегу морского десанта. В эпоху парусных кораблей представлял собой небольшое деревянное гребное судно, отличавшееся от других шлюпок малой осадкой (чтобы иметь возможность ближе подойти к берегу) и особым устройством кормы с откидным транцем, который прижимался, помощью натяжных болтов с талрепами, к особо устроенному шпунту; когда судно подходило кормой к месту высадки, болты отдавались, транец откидывался назад и служил помостом[6].
- Швертбот — парусная яхта с легким подъемным килем — швертом.
См. также
Напишите отзыв о статье "Бот (судно)"
Примечания
- ↑ Бот // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
- ↑ Бот, морское судно // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Ботик // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Дедушка русского флота // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Собичевский В. Т. Ботничек // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Бот десантный // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
</ol>
Ссылки
- [mkmagazin.almanacwhf.ru/ships/krab_m.htm Морской водолазный бот «Краб-М»]
- [mkmagazin.almanacwhf.ru/ships/fortuna.htm Парусно-гребной бот «Фортуна». У истоков петровского флота.]
|
Отрывок, характеризующий Бот (судно)
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.