Боудник, Владимир

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Боудник
Vladimír Boudník
Дата рождения:

17 марта 1924(1924-03-17)

Место рождения:

Прага, Чехословакия

Дата смерти:

5 декабря 1968(1968-12-05) (44 года)

Место смерти:

Прага, Чехословакия

Гражданство:

 Чехословакия

Жанр:

художник, живописец, график

Стиль:

абстракционизм, эксплозионализм

Работы на Викискладе

Вла́димир Бо́удник (чеш. Vladimír Boudník; 17 марта 1924, Прага — 5 декабря 1968, там же) — чешский живописец и график.



Биография

Владимир Боудник получил образование механика.

Во время Второй мировой войны был отправлен в Германию на принудительные работы.

После войны Боудник изучал графику в художественной школе, а также работал на металлургическом заводе в Кладно инструментальщиком.

В 1968 году погиб во время экспериментов с удушением.

Творчество

Владимир Боудник разработал собственное художественное направление, названное им эксплозионализмом (explosionalismus), и изложил его основные принципы в ряде манифестов, изданных как в Чешской Республике, так и за рубежом. В одном из таких обращений он писал: «Картина должна уподобиться киноленте с бесконечным множеством моментов напряжения и психических взрывов, которые концентрируются на неподвижной плоскости и демонстрируются в течение бесконечно короткого времени».

В рамках нового направления художник создавал гравюры, используя инновационные методы.

В середине 50-х годов он разработал технику активной графики. Для создания своих произведений Боудник наносил на металлическую пластину царапинамы, удары молотка, долота, прожигал её автогеном, забивал в неё металлические скобы, куски жести и проволоки, впечатывал в неё различные металлические фрагменты, и с получившейся рельефной матрицы отпечатывал листы. Также при изготовлении гравюр он использовал лоскуты ткани, металлические опилки, веревочки, куски жести и других материалов, которые затем покрывал лаком либо приваривал с помощью электродуги к чертежной доске. Затем в процессе печати Боудник наносил различные краски разными способами, делая с одной доски несколько отпечатков, отличавшихся друг от друга. Такую технику он назвал структуральной графикой.

В 1965 году Боудник разработал метод магнитной графики, при котором рельеф произведения создавался металлическими опилками, упорядоченными благодаря манипуляциям с магнитным полем.

Также он был одним из первых чешских художников, работавших с широкой общественностью, и стал предшественником хэппенингов 60-х годов.

Напишите отзыв о статье "Боудник, Владимир"

Ссылки

  • [www.galleryjk.cz/boudnik/index_us.htm]
  • [www.tea-art.cz/galerie/boudnik/boudnik.htm]
  • [show.idnes.cz/show_aktual.asp?r=show_aktual&c=A040717_221637_vytvarneum_gra Zapomenutý samouk Vladimír Boudník]

Отрывок, характеризующий Боудник, Владимир

– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.