Боуэн, Джордж
Джордж Боуэн | ||
Награды: |
|
---|
Джордж Фергюсон Боуэн (2 ноября 1821 — 21 февраля 1899) — британский колониальный губернатор. За свою жизнь служил на Ионических островах, нескольких территориях Австралии, Новой Зеландии, Маврикии, Гонконге.
Был старшим сыном преподобного Эдварда Боуэна, впоследствии ректора Тэгбойна в графстве Донегол. Получил образование в школе Картезианского монастыря и Тринити-Колледже, Оксфорд, был удостоен 1-й степени бакалавра в 1844 году и был избран членом колледжа Брейсноуз. В 1847 году, получив 3-ю степень, он был избран президентом университета Корфу, занимая эту должность до 1851 года.
Служа секретарём правительства на Ионических островах, он был назначен в 1859 году первым губернатором Квинсленда — сразу же после того, как эта австралийская колония была отделена от Нового Южного Уэльса. Он интересовался исследованием Квинсленда и привлечением для этого сил добровольцев, но подвергся некоторой критике, отказавшись санкционировать решение проблемы неконвертируемых бумажных денег во время финансового кризиса 1866 года. В 1867 году он был назначен губернатором Новой Зеландии; на этом посту достиг успеха в достижении с маори согласия признания последними английского правления и стремился положить конец борьбе между колонистами и местными жителями. Будучи переведён в колонию Виктория в 1872 году, Боуэн пытался уменьшить расходы этой колонии и в 1879 году стал губернатором Маврикия. Его последним государственным постом была должность губернатора Гонконга, которую он занимал с 1882 до 1887 года.
В 1856 году Боуэн был награждён Орденом святого Михаила и святого Георгия, в 1886 году стал членом тайного совета, получил почётные ученые степени от университетов Оксфорда и Кембриджа. В декабре 1887 года он был назначен руководителем королевской комиссии, которую направили на Мальту с целью разработки новой конституции для острова, и все рекомендации, внесённые им, были приняты. Умер в Брайтоне, был дважды женат, имел одного сына и четырёх дочерей.
Главные сочинения: «Ithaca 1850» (Лондон, 1854), в 1859 году переведено на греческий; «Mount Athos, Thessaly and Epirus» (Лондон, 1852); «Murray’s Handbook for Greece» (Лондон, 1854).
- Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.
Напишите отзыв о статье "Боуэн, Джордж"
Отрывок, характеризующий Боуэн, Джордж
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.
Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.