Бочарова, Евдокия Давыдовна

Евдокия Давыдовна Бочарова
Дата рождения	6 февраля 1913(1913-02-06)
Место рождения	Добровольное, Ставропольская губерния, Российская империя
Дата смерти	16 сентября 1982(1982-09-16) (69 лет)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС
Звание	Подполковник ВВС СССР
Командовал	46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиационный полк
Награды и премии

Евдоки́я Давы́довна Бочаро́ва (в девичестве Карабу́т, по первому мужу Берша́нская; 6 февраля 1913, Добровольное (Ставропольский край), Российская империя — 16 сентября 1982, Москва) — советская лётчица , участница Великой Отечественной войны, командир 46-го гвардейского ночного бомбардировочного полка.

Биография

Родилась в селе Добровольное Ставропольского края. Родители погибли в Гражданской войне, воспитывалась в семье дяди Георгия Середы. Окончила среднюю школу № 1 города Благодарного.

В 1931 году поступила в Батайскую школу пилотов. С 1932 по 1939 годы готовила лётчиков в качестве инструктора.

В сентябре 1939 года её назначили командиром авиазвена 218-го авиаотряда специального применения, расположенный в станице Пашковская Краснодарского края. Избиралась депутатом Краснодарского городского Совета.

Военная служба

В ходе Великой Отечественной войны в 28 лет возглавила сформированный женский бомбардировочный полк. Женские авиаполки формировались под руководством известной женщины-лётчицы, Героя Советского Союза Марины Расковой, которая и возглавила один их трёх полков, созданных в октябре 1941 года.

Евдокия Бершанская, как опытный лётчик с десятилетним стажем и хорошими организаторскими способностями, стала командиром 588-го ночного бомбардировочного полка. Под её командованием полк сражался до окончания войны. Порой его шутливо называли: «Дунькин полк», с намёком на полностью женский состав и оправдываясь именем командира полка. В 1943 году полк был удостоен звания Гвардейского и был переименован в 46-й гвардейский Таманский ночной бомбардировочный полк. Позднее был награждён орденом Красного Знамени и орденом Суворова.

Атаки женского полка под предводительством Евдокии Давыдовны были так удачны, стремительны и точны, что немцы прозвали женщин-лётчиц «ночными ведьмами». В 1981 году в СССР киностудия им. Горького выпустила фильм «В небе «Ночные ведьмы»», режиссёром которого была бывшая лётчица полка Евгения Жигуленко. 23 лётчицы полка были удостоены звания Героя Советского Союза, 2 — Героя России, 1 — Героя Казахстана. До своего расформирования в октябре 1945 года полк оставался полностью женским, на всех должностях в части служили только женщины.

Послевоенные годы

После войны вместе с мужем переехала в Москву, где работала в комитете советских женщин, а также в комитете ветеранов войны. Умерла от инфаркта. Похоронена на Новодевичьем кладбище

Семья

Вышла замуж за Петра Бершанского, от которого родила сына. Однако брак скоро распался. Под фамилией Бершанская Евдокия Давыдовна прошла всю войну, в ходе которой познакомилась со своим вторым мужем.

Боевые пути 46-го гвардейского и 889-го ночного легкобомбардировочного авиаполка постоянно были рядом, они входили в одну авиадивизию, летали на одинаковых самолётах, располагались часто на соседних аэродромах. После расформирования полка сыграли свадьбы не только командиры полков Евдокия Бершанская и Константин Бочаров, но и многие из лётчиков обоих полков (однако во время войны ни одна из военнослужащих полка не ушла из него по беременности).

Награды

• 2 ордена Красного Знамени;
• Орден Суворова 3-й степени;
• Орден Александра Невского;
• Орден Отечественной войны 2-й степени;
• Орден «Знак Почёта»;
• Медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»
• Медаль «За оборону Кавказа»
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
• Медаль «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
• Медаль «Тридцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
• Медаль «За освобождение Варшавы»
• Медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР»
• Медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР»
• Медаль «В память 800-летия Москвы»
• Медаль «Активный борец против фашизма» (ГДР)

Евдокия Бершанская — единственная женщина, удостоенная ордена Суворова.

В 1975 году Евдокии Бочаровой было присвоено звание почётного гражданина Краснодара.

Память

• В микрорайоне Пашковский Краснодара (бывшая станица Пашковская) есть улица Евдокии Бершанской, а в школе № 7, расположенной на этой улице, создан её музей.

• 7 мая 1988 года в аэропорту Краснодара ей был открыт памятник

• В 2005 году авиакомпания «Кубань» назвала один из своих самолётов «Бершанская».
• Улица Бершанской в станице Ассиновская, Сунженский район, Чечня

Ссылки

• [www.proza.ru/2012/02/22/607 Бершанская - командир полка Ночные ведьмы. Ч-1]
• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=10421 Бершанская Евдокия Давыдовна]. biografija.ru. Проверено 18 июня 2008. [www.webcitation.org/669ri953f Архивировано из первоисточника 14 марта 2012].
• [www.mogocha.ru/istor.htm#1 Награды Евдокии Бершанской]. Музей СШ № 213 (Москва). Проверено 18 июня 2008. [www.webcitation.org/669rihpJz Архивировано из первоисточника 14 марта 2012].
• [www.krd.ru/www/home.nsf/webdocs/40528FFD470AB0A8C3256AE30044EC2D.html#3 Евдокия Давыдовна Бершанская](недоступная ссылка — история). Администрация г. Краснодар (20 ноября 2001). Проверено 18 июня 2008. [web.archive.org/20070317210854/www.krd.ru/www/home.nsf/webdocs/40528FFD470AB0A8C3256AE30044EC2D.html#3 Архивировано из первоисточника 17 марта 2007].

Литература

• КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ гвардии подполковника в отставке бывшего командира 46-го гвардейского Краснознаменного ордена Суворова 3-й степени Таманского женского авиационного полка ночных бомбардировщиков Евдокии Давыдовны Бочаровой-Бершанской. Тираж 100 экз. Типография ООО «Искра» г. Ставрополь.

Отрывок, характеризующий Бочарова, Евдокия Давыдовна

Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.