Бошняк, Николай Константинович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Константинович Бошняк

Памятник Н. К. Бошняку в Советской Гавани
Моряк, капитан второго ранга, исследователь Дальнего Востока
Дата рождения:

15 сентября 1830(1830-09-15)

Место рождения:

Костромская губерния

Дата смерти:

27 декабря 1899(1899-12-27) (69 лет)

Место смерти:

Италия

Награды и премии:

Николай Константинович Бошняк (3 (15) сентября 1830 — 15 (27) декабря 1899) — русский моряк, капитан 2-го ранга, участник Амурской экспедиции адмирала Г. И. Невельского[1][2]





Биография

Происходил из дворянского рода Бошняк. Родился 3 (15) сентября 1830 года в Костромской губернии[2]. В 1842 году стал кадетом Морского корпуса, в 1847 году проходил практику гардемарином на Балтийском море, в 1849 году был произведен в мичманы, с оставлением в офицерском классе. Свои исследования начал в 18 лет. Стойко справлялся со всеми тяготами экспедиционной жизни.

В 1851 году был переведен из Санкт-Петербурга в Амурскую экспедицию, где сразу же был назначен начальником Николаевского поста, а в феврале-марте 1852 года, Геннадий Иванович Невельской послал своего подчиненного исследовать Сахалин. Бошняк прошел на собаках и пешком западное побережье острова от пролива Невельского до реки Дуэ, где открыл месторождение каменного угля[1]; перейдя на восточное побережье Сахалина, он открыл реку Тымь и проследил её течение. Проехавшись до Тыми, до восточного берега и обратно, он добрался до западного берега.

В апреле-июне 1852 года Бошняк обследовал низовья Амура, в конце 1852 года — бассейн реки Амгунь до её верховий и открыл Буреинский хребет, а на обратном пути — озера Чукчагирское и Эворон. В марте 1853 года, пройдя на шлюпке весь западный берег Татарского пролива, открыл гавань Хаджи (теперь Советская Гавань) и поднял там русский флаг. В июне он вернулся на шлюпке в Николаевск. Зиму 1853 года провел в тяжелых условиях в бухте Хаджи. В 1853 году основал посёлок Де-Кастри на берегу залива Чихачёва (ныне Ульчский район Хабаровского края).

Переведен на Балтийский флот в 1856 году.

С 1858 года по 1860 год служит на фрегате «Илья Муромец» на Балтийском и Средиземном морях.

В 1865 году в чине капитана 2 ранга был уволен со службы по состоянию здоровья.

Умер 15 (27) декабря 1899 год в городе Монца (Италия), куда уехал для лечения[2].

Награды

Николай Константинович Бошняк был награждён орденом св. Владимира 4-й степени, а в 1854 году, за опись Татарского пролива, открытие Императорской гавани и зимовку в ней, получил орден святой Анны 3-й степени.

По представлению генерал-губернатора Восточной Сибири графа Н. Н. Муравьёва-Амурского, в награду за особые труды и самоотвержение, получил пожизненную пенсию по 350 рублей в год[3].

Память

Напишите отзыв о статье "Бошняк, Николай Константинович"

Литература

Примечания

  1. 1 2 Большая Советская Энциклопедия. Гл. ред. А. М. Прохоров, 3-е изд. Т. 3. Бари — Браслет. 1970. 640 стр., илл.; 33 л. илл. и карт, 1 л. карт (вкладыш)
  2. 1 2 3 Большая Российская энциклопедия: В 30 т. / Председатель науч.-ред. совета Ю. С. Осипов. Отв. ред С. Л. Кравец. Т. 4. Большой Кавказ — Великий канал. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2006. — 751 с.: ил.: карт.
  3. Бошняк, Николай Константинович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.М., 1896—1918.

Отрывок, характеризующий Бошняк, Николай Константинович

– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.