Боярский-Шимшелевич, Яков Иосифович
| Боярский-Шимшелевич Яков Иосифович | |
| Имя при рождении: |
Шимшелевич Яков Бенционович |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Яков Иосифович Боярский-Шимшелевич (Шимшелевич; 14 марта 1890, Сморгонь Виленской губернии — 2 февраля 1940, Москва) — советский профсоюзный и театрально-общественный деятель. Отец Иосифа Яковлевича Боярского.
Содержание
Биография
Родился в семье почтальона, младшим из восьмерых детей. Учился в Минском коммерческом училище. В 1911—1918 годах служил в 101 пехотном полку. В 1919 году председатель уездного СНХ Кимры Тверской губернии. В 1919—1921 годах — заведующий отелом агитации и пропаганды Тверского губернского комитета РКП(б). В 1921—1924 годах председатель Смоленского губернского Совета профессиональных союзов, в 1924—1926 годах — Оренбургского, в 1926—1928 годах — Татарского областного Совета профсоюзов в Казани, в 1928—1929 годах — Средневолжского краевого Совета профсоюзов в Куйбышеве. В качестве псевдонима использовал девичью фамилию матери (Боярская).
С 1929 года жил и работал в Москве. В 1929—1936 годах — председатель ЦК профсоюза работников искусства («Рабис»). В 1936—1937 годах — первый заместитель председателя Комитета по делам искусств при СНК СССР.
В 1937—1939 годах — директор Московского художественного академического театра (МХАТ).
Арестован 7 мая 1939 года, расстрелян 2 февраля 1940 года в Москве, вместе с В. Э. Мейерхольдом и М. Е. Кольцовым[1].
Жена — Анна Исидоровна Арлюк (в замужестве Боярская), дочь виленского провизора Исидора Борисовича Арлюка.
Сочинения
- Что дает рабочему членский билет профессионального союза. М., 1924,
- Членский билет профессионального союза. М., 1925, 1929
- Что сказал VII съезд профсоюзов о рабочем клубе? М., 1927
- Фабзавком и массовая работа на предприятии. М., 1929
- Очередные вопросы художественного производства. М., 1930
- Профсоюзы на борьбу за промфинплан. М., 1930
- Что решил III пленум ВЦСПС. М., 1930
- XVI съезд партии о работе профсоюзов. М., 1930
- Рабис на переломе. М., 1930
- Рабис в борьбе за пятилетку. Л., 1931
- На высшую ступень. М., 1931
- Работники искусств в борьбе за качество художественной продукции. М., 1931
- От VIII к IX съезду профсоюзов. М., 1932
- Итоги IX съезда профсоюзов. М., 1932
- Почему надо быть членом профсоюза. М., 1933
- За работника искусств социалистической эпохи. М., 1933
- Профсоюзы от XVI к XVII съезду ВКП(б). М., 1934
- За социалистический профиль работника искусств. М., 1935
- Общественно-политическое воспитание советского актера. М., 1935
Напишите отзыв о статье "Боярский-Шимшелевич, Яков Иосифович"
Примечания
- ↑ [www.pereplet.ru/text/boyarskiy.html И. Я. Боярский «De visu»]
Ссылки
- [istoriya-teatra.ru/theatre/item/f00/s11/e0011415/index.shtml]
Отрывок, характеризующий Боярский-Шимшелевич, Яков Иосифович
Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
