Бо Рай Чо

Бо'Рай Чо
Bo'Rai Cho
Игровая серия	Mortal Kombat
Появления	Mortal Kombat: Deadly Alliance Mortal Kombat: Deception Mortal Kombat: Armageddon Mortal Kombat X
Идея	Эд Бун
Озвучивание	Ричард Дивизио (MKDA) Карлос Песина (MKD, MKA) Стив Блум (MKX)
Дополнительная информация
Пол	Мужской
Вид (раса)	Внешнемирец
Место рождения	Внешний Мир
Стиль боя	Пьяный Кулак (MK:DA, MK:D, MK:A)
Оружие	Посох Йодзюцу (MK:DA, MK:D, MK:A)
Позиция	Добро

Бо'Рай Чо (англ. Bo'Rai Cho - персонаж вселенной Mortal Kombat, впервые представленный в Mortal Kombat: Deadly Alliance. Бо'Рай Чо — тучный мастер восточных единоборств, с пристрастием к выпивке. Также он знаменит своими своеобразными приёмами, которые он использует во время боя (например, рвота под ноги противнику). Его основной боевой стиль — «Пьяный кулак», который сам же Бо'Рай Чо и изобрёл.

История персонажа

Оригинальная хронология

Когда турнир находился в руках Шан Цзуна, Бо'Рай Чо тайно обучал боевым искусствам земных воинов. После поражения колдуна, турнир снова оказался под контролем шаолиньских монахов и Бо'Рай Чо смог вернуться во Внешний Мир. За свою долгую жизнь он успел обучить множество воинов, в том числе Лю Кенга, обучив его Летящему удару, который тот использовал, чтобы нанести поражение Шан Цзуну в ходе десятого турнира. До Лю Кенга он также обучал Суджинко. Сам Бо'Рай Чо родом из Внешнего Мира, поэтому он не мог принимать участия в турнирах Смертельной Битвы, так как его победы засчитывались бы Шао Кану. После того как он узнал о создании Смертельного Альянса, Бо'Рай Чо решил лично вмешаться в ход событий, чтобы спасти свой мир от тирании двух колдунов.

После убийства Лю Кенга Шан Цзуном и Куан Чи, Бо'Рай Чо начал тренировать его друга, Кун Лао, для схватки со Смертельным Альянсом. Пока воины из Земного Царства готовились к решающей битве, Бо'Рай Чо наблюдал за дворцом Шан Цзуна. Ему удалось проникнуть во дворец, обманув таркатанов во главе с Баракой, и спасти Ли Мей, прервав ритуал переселения её души в тело одного из солдат Короля Драконов. По дороге из дворца Бо'Рай Чо встретил Рейдена и отряд земных воинов. Он не присоединился к атаке на дворец, так как его основной заботой была безопасность и здоровье Ли Мей.

После спасения Ли Мей, Бо'Рай Чо взял её ученицы, обучив её многим своим приёмам. После катастрофы во дворце Цзуна, Бо'Рай Чо был назначен генералом армии Эдении под командованием принцессы Китаны (на самом деле замаскированной Милины). Хотя в какой-то момент надежда Бо'Рай Чо на спасение Внешнего Мира почти покинула его, дух Лю Кенга помог ему возродить веру в победу. Вместе с Ли Мей, Бо'Рай Чо принимал участие в нескольких битвах против армии таркатанов, подчиняющихся Онаге.

Как и все остальные бойцы, Бо'Рай Чо погиб около пирамиды Аргуса.

Новая хронология

Бо'Рай Чо встречает Рейдена в Небесном Храме, после того, как Рейден обезвредил ловушку Кано. Бо'Рай Чо рассказывает о своих опасениях по поводу возвращения Шиннока, а Рейден рассказывает, что ему пришлось бросить все силы, чтобы выбраться из западни. Рейден говорит, что хочет найти способ исправить ситуацию, и поясняет, что он хочет освободить своих друзей, земных воинов, из-под контроля Куан Чи. Защитник Земного Царства признаётся, что тяжело переживает их гибель, особенно Лю Кенга и Кун Лао, к которым он относился как к сыновьям и что он готов был бы сдвинуть горы, чтобы вернуть их.

Когда Рейден медитирует в Цзинь-Cей, он слышит взрыв и выходит наружу, где видит Шиннока и его ревенантов. Шиннок пытает Бо'Рай Чо, вытягивая из него жизненные силы. Шиннок говорит, что он заберёт его душу, на что Рейден отвечает, что душа Бо'Рай Чо слишком сильна для таких, как Шиннок. Что стало с Бо'Рай Чо, неизвестно.

Добивания

Fatality

• Удар животом: Бо'Рай Чо отходит на несколько шагов, а затем прыгает на противника сверху и раздавливает его животом. (MKDA)
• Пламенный пердеж: Бо'Рай Чо достает факел и поджигает его. Затем он поворачивается к противнику спиной и пукает на факел, сжигая противника зеленым огнем. (MKD)
• Огненное дыхание: Бо'Рай Чо достает горящий факел и отпивает из фляги, после чего дует на факел, сжигая противника. (MKD)
• Таблетка от изжоги: Бо'Рай Чо ставит противника на колени и насильно поит его содержимым фляги, после чего достает спичку и бросает ее в рот противнику. Тот начинает гореть изнутри и взрывается. (MKХ)

Hara-Kiri

• Взрывной пердеж: Бо'Рай Чо задерживает в себе газы и взрывается. (MKD)

Факты

• Его имя происходит от испанского слова borracho, что означает «пьяница».
• Бо'Рай Чо — единственный тучный персонаж серии.
• Одной из причин, по которой Бо'Рай Чо появлялся в Земном Царстве, была рисовая водка — cакэ. По его словам, «Рисовое вино из Земного Царства намного лучше ликёров из Внешнего Мира» (англ. Earthrealm's rice wine put Outworld's liquor to shame).

Ссылки

• Вики-проекты Mortal Kombat:
  • [ru.mortalkombat.wikia.com/wiki/%D0%91%D0%BE%27%D0%A0%D0%B0%D0%B9_%D0%A7%D0%BE Бо'Рай Чо - The Mortal Kombat Wiki] (рус.) на сайте Викия

Отрывок, характеризующий Бо Рай Чо

– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.