Бо Ян

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Бо Ян (кит.трад.:柏杨; упрощ.柏楊; пиньинь Bó Yáng; ? 1920 г. Кайфэн, пров. Хэнань, Китай29 апреля 2008 г. Синьдянь, пров Тайбэй, о.Тайвань) — известный тайваньский писатель, журналист, переводчик, диссидент, историк, правозащитник 2-й пол. XX — нач. XXI вв.





Биография

Рождение, ранние годы

Родился под именем Го Диншэн (郭定生), впоследствии несколько раз менял имя. В средней школе состоял в молодёжной организации Националистической партии Китая Гоминьдан. В 1938 г. вступил в партию. Учился в Национальном Северо-Западном университете.

Личная жизнь

Бо Ян был женат пять раз, оставил пятерых детей. С последней женой, поэтессой Жанет Чжан Сянхуа, прожил 30 лет.

Становление

После победы КПК на материке в 1949-м Го эвакуируется на Тайвань. В 1950 г. он отсидел в тюрьме полгода за то, что слушал коммунистическое радио.

В 50-х сменил несколько профессий, начал писать романы. Затем устраивается политическим обозревателем в небольшую либеральную газету «Независимые вечерние новости». В 1960 г. он берёт псевдоним Бо Ян.

В 1961 обратил на себя внимание романом «Чужая земля»(異域), в котором описал лишения солдат Гоминьдана в районе опиумного Золотого треугольника. Роман разошёлся миллионным тиражом и даже был экранизирован. Командование этих военных частей, бежавшее на Тайвань при наступлении НОАК, было возмущено.

1968 г. — Бо Ян арестован по обвинению в «шпионаже в пользу коммунистов и нападках на вождей нации». Поводом для ареста стал перевод Бо Яном американского комикса «Моряк Попай», который был расценен как пародия на отмену свободных президентских выборов на Тайване. Моряк Попай, устанавливая свою власть на острове, в переводе Бо Яна использует лексику Чан Кайши. На судебном процессе прокурор требовал смертной казни, но суд приговорил г-на Бо к 12-ти годам тюремного заключения. В тюрьме, на Зелёном острове, Бо Ян занялся исследованием истории Китая и написал на эту тему несколько работ.

После смерти Чан Кайши и прихода к власти его старшего сына Цзян Цзинго приговор г-ну Бо сократили до 8 лет. Тем не менее, по истечении этого срока Бо Яна не освободили. Только под давлением таких организаций как «международная амнистия» его выпустили на свободу. Бо Ян провёл в тюрьме более 9 лет.

Расцвет, зрелые годы

В 1984 году, после поездки в США, Бо Ян издаёт свою самую знаменитую книгу «Эти отвратительные китайцы» («Гадкий китаец», 醜陋的中國人), которая вызвала в китайском мире настоящий шок: Бо Ян нарушил традицию не писать плохо о китайской культуре. В своём очерке он раскритиковал философию, политику, быт китайской нации на протяжении всей её истории. Книга выдержала несколько изданий на Тайване, в Гонконге, Китае, Юго-Восточной Азии, США.

В 1994 году Бо Ян основал в Тайбэе секцию «международной амнистии» и два года был её руководителем.

За свою долгую жизнь Бо Ян написал более 200 произведений.

Конец жизни, смерть

В 2000 году, впервые за прошедшие 50 лет президентом Тайваня был избран представитель ДПП, Чэнь Шуйбянь, который присвоил Бо Яну звание «Почётного политического советника». Но в 2006-м разразился коррупционный скандал с участием президента и его семьи. Бо Ян выразил разочарование по поводу деятельности администрации ДПП, а также выразил обеспокоенность в том, что к власти опять могут прийти националисты. Так и произошло: на выборах в марте 2008 года победил представитель Гоминьдана.

В 2006 г. Бо Яну присуждена степень Почётного доктора Национального Тайнанского университета.

29 апреля 2008 года Бо Ян скончался в больнице от осложнения пневмонии.

Интересные факты

  • Бо Ян сам не знал точную дату своего рождения, его друзья назначили ему день рождения на 7 марта, день его ареста в 1968 году.
  • После кремации часть праха г-на Бо развеяли на берегу Зелёного острова, где находилась его тюрьма, а другая часть будет захоронена на родине, в Китае.

Напишите отзыв о статье "Бо Ян"

Ссылки

  • Taipei Times [www.taipeitimes.com/News/taiwan/archives/2008/04/05/2003408408]
  • New York Times [www.nytimes.com/1987/10/07/world/one-author-is-rankling-two-chinas.html?scp=1&sq=bo%20yang%20voltaire&st=cse]

Отрывок, характеризующий Бо Ян

– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.