Бо (недельная глава)

Глава «Бо» (ивр. ‏בא‏‎ — «Войди…») — пятнадцатая по счету глава Торы и третья по счету глава книги «Шмот». Имя своё, как и все главы, получила по первым значимым словам текста (ва-ямер Ашем эль Моше: бо ле Паро — «И сказал Господь Моше: войди к фараону…»). В состав главы входят стихи с 10:1 по 13:16.

Краткое содержание главы

Последние три казни обрушиваются на Египет: полчища саранчи сжирают весь урожай и всю зелень; кромешная, ощутимая на ощупь тьма окутывает всю страну; все первенцы Египта погибают ровно в полночь 15 Нисана (описание казней можно найти в стихах 10:1-11:10).

Всевышний даёт закон — первая заповедь из данных еврейскому народу: установить календарь, отсчитывая месяцы по рождению новой луны. Евреи также получают повеление принести пасхальную жертву богу: ягненка, чьей кровью должны быть отмечены косяки и притолоки дверей всех еврейских домов, чтобы бог, придя убивать египетских первенцев, миновал («пасах» на иврите) эти дома. Запеченное на огне мясо этой жертвы в ту же ночь должно быть съедено вместе с мацой (опресноками) и горькой зеленью.

Гибель первенцев наконец разбивает сопротивление фараона, и он буквально выпроваживает Сынов Израиля из своей страны. Евреи столь поспешно покидают Египет, что приготовленное тесто не успевает взойти, и в дорогу с собой они берут опресноки. Египтяне с готовностью отдают им золото, серебро и драгоценные одеяния, и, опустошив Египет, евреи уходят.

Евреи получают законы о посвящении всех первенцев и о том, чтобы праздновать годовщину Исхода каждый год, очищая свои владения от всего квасного, кушая мацу, и рассказывая своим детям повествование об освобождении из рабства. Они также получают заповедь о возложении тфилин в знак памяти об Исходе и посвященности Всевышнему (собственно Исход и праздник Песах описываются в стихах 12:1-13:16).

Дополнительные факты

Глава разделена на семь отрывков (на иврите — алиёт), которые прочитываются в каждый из дней недели, с тем, чтобы в течение недели прочесть всю главу

• В воскресенье читают псуким с 10:1 по 10:11
• В понедельник читают псуким с 10:12 по 10:23
• Во вторник читают псуким с 10:24 по 11:3
• В среду читают псуким с 11:4 по 12:20
• В четверг читают псуким с 12:21 по 12:28
• В пятницу читают псуким с 12:29 по 12:51
• В субботу читают псуким с 13:1 по 13:16

В понедельник и четверг во время утренней молитвы в синагогах публично читают отрывки из соответствующей недельной главы. Для главы «Бо» это псуким с 10:1 до 10:11

В субботу, после недельной главы читается дополнительный отрывок афтара из книги пророка Йермияу (псуким 46:13-46:28).

См. также

• Параша (Тора)
• Песах

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/13147/ Статья «Парашат ха-шавуа» в Электронной еврейской энциклопедии]
• [www.ru.chabad.org/library/article_cdo/aid/815698/ Краткое содержание недельной главы]
• [www.chassidus.ru/library/tora_inline/shmoys/boy.htm Недельная глава с комментариями Раши]
• [www.machanaim.org/tanach/in_tnh.htm#b03/ Текст недельной главы с комментариями]
• [avroomwolff.livejournal.com/tag/Бо «Недельная глава Бо» (р. Авраам Вольф)]
• [toldot.ru/tora/library/nedelnayaglava/besedy/?curPos=19/ Комментарии к недельной главе р. Ицхака Зильбера]
• [jewniversity.org/недельные-главы/шмот/бо.aspx/ Комментарии к недельной главе р. М.-М. Гитика]

Отрывок, характеризующий Бо (недельная глава)

Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.