Браш, Карстен

Карстен Браш
Место проживания	Ратинген, Германия
Место рождения	Марль, ФРГ
Рост	180 см
Вес	73 кг
Начало карьеры	1987
Завершение карьеры	2005
Рабочая рука	левая
Призовые, долл.	1 497 244
Одиночный разряд
Матчей в/п	68—96
Наивысшая позиция	38 (13 июня 1994)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	3-й круг (1997)
Франция	1-й круг
Уимблдон	2-й круг (1992, 1994)
США	3-й круг (1993)
Парный разряд
Матчей в/п	103—128
Титулов	6
Наивысшая позиция	36 (10 ноября 1997)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	3-й круг (2001, 2004)
Франция	1/4 финала (1997, 2004)
Уимблдон	2-й круг (1998, 1999, 2002)
США	2-й круг (1998)
Завершил выступления

Карстен Браш (нем. Karsten Braasch; род. 14 июля 1967, Марль, Северный Рейн-Вестфалия, ФРГ) — германский профессиональный теннисист и теннисный тренер. Участник Кубка Дэвиса и обладатель Кубка мира (1994) в составе сборной Германии, победитель шести турниров АТР в парном разряде.

Спортивная карьера

Карстен Браш начал играть в теннис в шесть лет и в дальнейшем стал чемпионом Германии в помещениях среди юношей. Сыграв свои первые матчи в профессиональных теннисных турнирах в 1987 году, он впервые вышел в финал турнира класса ATP Challenger в Шикутими (Квебек) в июле 1989 года (как в одиночном, так и в парном разряде), а в марте следующего года завоевал свой первый титул на этом уровне, обыграв в финале в Эшториле (Португалия) в паре с Хендриком-Яном Давидсом двух соперников из первой сотни рейтинга.

В 1992 году Браш вошёл в число ста сильнейших игроков мира после побед на «челленджерах» в Хейльбронне (Германия) и Ренне (Франция) и выхода в четвертьфинал на турнире АТР в Сан-Франциско. Осенью он добрался до полуфинала турнира АТР в Кёльне после победы над 22-й ракеткой мира Карелом Новачеком. Следующий год был отмечен ещё одним выходом в полуфинал турнира АТР (на Кубке Кремля) и первой в карьере победой над соперником из первой десятки рейтинга — в октябре в Лионе Браш обыграл восьмую ракетку мира Андрея Медведева.

Начало 1994 года было ознаменовано тремя полуфиналами турниров АТР и победой над ещё одним игроком первой десятки — Майклом Чангом. В мае Браш принял участие в командном Кубке мира, где провёл за сборную Германии две игры в парном разряде, обыграв вместе с Патриком Кюненом соперников из России и США. В июне в Хертогенбосе (Нидерланды) Браш — на тот момент 44-я ракетка мира — вышел в единственный в карьере финал турнира АТР, где проиграл Рихарду Крайчеку, стоявшему в рейтинге примерно на два десятка мест выше. После этого турнира он достиг в рейтинге 38-го места, высшего в одиночной карьере. В июле Браш был приглашён уже в сборную Германии в Кубке Дэвиса и принёс команде важное очко в парной встрече в четвертьфинале против сборной Испании. Позже, однако, Браш и Михаэль Штих уступили в парной игре соперникам из команды России, одержавшей общую победу со счётом 4:1. За сезон Браш заработал более 300 тысяч долларов.

После двух сезонов в 1995 и 1996 году, когда Браш выступал успешно главным образом в «челленджерах», 1997 год стал для него лучшим за карьеру в парном разряде. Уже в самом начале сезона он дошёл до полуфинала в Дохе, затем, в апреле и мае в Гонконге и Мюнхене — до двух первых в карьере парных финалов на турнирах АТР, а в начале июня — до четвертьфинала Открытого чемпионата Франции, где с ним играл соотечественник Йенс Книппшильд. Сразу после Открытого чемпионата Франции Браш завоевал первый в карьере титул на турнирах АТР, победив в паре со Штихом на травяных кортах Халле в своей родной Вестфалии. До конца сезона к его достижениям добавился ещё финал турнира АТР в Базеле, по пути к которому они с Джимом Граббом обыграли одну из ведущих пар мира Даниэль Вацек—Евгений Кафельников. В итоге в ноябре Браш достиг 36-го места в парном рейтинге АТР.

В следующие несколько лет Браш не добивался особых успехов, и внимание прессы привлекли главным образом его товарищеские матчи с Сереной и Винус Уильямс, сыгранные в 1998 году после того, как младшая из сестёр объявила, что способна справиться с игроком-мужчиной, занимающим место в рейтинге ниже двухсотого. Браш, только что проигравший в первом круге Открытого чемпионата Австралии и занимавший в рейтинге 203-ю позицию, принял вызов и разгромил Серену в односетовом матче со счётом 6:1; вслед за ней он обыграл и Винус со счётом 6:2. При этом Браш перед встречей с сёстрами уже провёл партию в гольф и выпил несколько коктейлей, в перерывах между геймами курил и согласился делать только одну подачу. Более того, по словам свидетелей, он «придерживал» силу удара — после матчей он сам признался, что «играл, как шестисотая ракетка мира».

В начале нового века Браш сосредоточился на выступлениях в парном разряде, и в его игре наметился новый пик. С 2001 по 2003 год он пять раз играл в финалах турниров АТР, каждый раз одерживая победу, а в 2004 году во второй раз за карьеру достиг четвертьфинала на Открытом чемпионате Франции. С бразильцем Андре Са Браш победил в 2001 году в Гонконге сильнейшую пару мира Юнас Бьоркман—Тодд Вудбридж, а с Андреем Ольховским в 2002 году — другую ведущую пару Максим Мирный—Махеш Бхупати. К июлю 2002 года он поднялся в рейтинге на 43-е место — самое высокое за почти пять лет.

Свои последние матчи в профессиональном теннисном туре Карстен Браш провёл в середине 2005 года, в возрасте 38 лет, после того, как не смог найти партнёра для выступлений на Уимблдонском турнире. Он продолжает выступать во внутренних германских соревнованиях (сначала в теннисной Бундеслиге, а затем в турнирах ветеранов) и владеет вместе с другим бывшим теннисистом Кристианом Шеффкесом теннисной академией в Дуйсбурге.

Стиль игры

Стиль игры Карстена Браша, носящего прозвище «Кот» (нем. Katze), признаётся необычным. Помимо того, что он играет левой рукой и носит очки, у него также уникальная манера подачи, которую многие называли «штопор». Подача Браша настолько нестандартна, что он сам, по собственным словам, видя её по телевизору, не мог сдержать смех. Браш был также известен как заядлый курильщик, выкуривавший в разгар игровой карьеры по пачке «Мальборо» в день.

Рейтинг в конце года

Разряд	1987	1988	1989	1990	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999	2000	2001	2002	2003	2004
Одиночный	384	351	226	257	146	90	62	56	167	489	200	271	261	437	-	-	-	-
Парный	664	427	249	212	245	307	314	-	285	133	36	183	170	126	61	59	74	66

Финалы турниров АТР за карьеру

Одиночный разряд (0+1)

Результат	Дата	Турнир	Покрытие	Соперник в финале	Счёт
Поражение	6 июня 1994	Хертогенбос, Нидерланды	Трава	Рихард Крайчек	3-6 4-6

Парный разряд (6+3)

Результат	№	Дата	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперники в финале	Счёт
Поражение	1.	7 апреля 1997	Гонконг	Хард	Джефф Таранго	Даниэль Вацек Мартин Дамм	3-6 4-6
Поражение	2.	28 апреля 1997	Мюнхен, Германия	Грунт	Йенс Книппшильд	Пабло Альбано Алекс Корретха	6-3 5-7 2-6
Победа	1.	9 июня 1997	Халле, Германия	Трава	Михаэль Штих	Дэвид Адамс Мариус Барнард	7-6 6-3
Поражение	3.	29 сентября 1997	Базель, Швейцария	Ковёр(i)	Джим Грабб	Марк Россе Тим Хенмен	6-7 7-6 6-7
Победа	2.	9 июля 2001	Бостад, Швеция	Грунт	Йенс Книппшильд	Симон Аспелин Эндрю Кратцман	7-6(3) 4-6 7-6(5)
Победа	3.	24 сентября 2001	Гонконг	Хард	Андре Са	Петр Лукса Радек Штепанек	6-0 7-5
Победа	4.	28 января 2002	Милан, Италия	Ковёр(i)	Андрей Ольховский	Жюльен Бутте Максим Мирный	3-6 7-6(5) [12-10]
Победа	5.	8 апреля 2002	Оэйраш, Португалия	Грунт	Андрей Ольховский	Симон Аспелин Эндрю Кратцман	6-3 6-3
Победа	6.	8 сентября 2003	Бухарест, Румыния	Грунт	Саргис Саргсян	Симон Аспелин Джефф Кутзе	7-6(7) 6-2

Ссылки

• [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP]  (англ.)

• [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
• [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)

Отрывок, характеризующий Браш, Карстен

В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?