Бравый (миноносец)
«Бра́вый» — эскадренный миноносец типа «Буйный», принявший участие в Цусимском сражении и прорвавшийся после него во Владивосток.
Содержание
В составе Второй Тихоокеанской эскадры
В 1901 году миноносец «Бравый» был зачислен в списки судов Балтийского флота и заложен на судоверфи Невского судостроительного и механического завода в Санкт-Петербурге, спущен на воду 29 сентября 1901 года, вступил в строй 29 июля 1902 года. После вступления в строй отправился на Дальний Восток с отрядом Андрея Андреевича Вирениуса, однако с началом Русско-японской войны вернулся в Россию.
Вошёл в состав Второй Тихоокеанской эскадры и 29 августа 1904 года покинул Кронштадт под командованием лейтенанта Павла Петровича Дурново[1].
Во время Цусимского сражения 14 мая 1905 года «Бравый» входил в состав 1-го отделения миноносцев и держался на левом, нестреляющем борту русских броненосцев, находясь в распоряжении контр-адмирала Н. И. Небогатова[2]. Как только «Ослябя» начал тонуть, миноносец полным ходом подошёл к гибнущему кораблю и под огнём начал спасать плавающую в воде команду. Всего «Бравый» взял на борт более 150 человек, после чего попал под обстрел японских крейсеров и вынужден был прекратить спасение экипажа броненосца. В это же время «Бравый» получил попадание 203-мм снаряда, который нанёс кораблю сильные повреждения и сбил фок-мачту. На миноносце погибло девять человек, в их числе пять — из состава экипажа «Осляби»; шесть человек получили тяжелые ранения[3].
К вечеру повреждённый миноносец следуя за крейсером «Владимир Мономах», отстал от эскадры и на нём было принято решение о самостоятельном прорыве во Владивосток в обход японских судов. Для того, чтобы сделать корабль менее приметным, на миноносце срубили мачту и красили трубы мелом. В пути скорость миноносца упала до 5 узлов и подошёл к концу уголь: в топку пришлось отправить все дерево, имевшееся на миноносце[1].
Утром 17 мая «Бравый» оказался без топлива в нескольких десятках миль от Владивостока. Положение казалось безвыходным, но миноносцу помог искровой телеграф: увеличив радиус действия телеграфа при помощи поднятого над кораблём воздушного змея, «Бравый» стал подавать сигналы, принятые на радио-станции Владивостока. Навстречу ему был выслан миноносец, снабдивший его углем и проведший его вечером 17 мая через минные заграждения в Золотой Рог[4]. Таким образом, «Бравый» стал одним из трёх кораблей эскадры, достигших Владивостока[2]. За проявленную в бою инициативу и самостоятельный прорыв лейтенант Дурново был награждён орденом Святого Георгия 4 степени[4].
Служба в составе Сибирской флотилии
6 ноября 1905 года «Бравый» был включён в состав Сибирской флотилии. В 1907 году прошёл капитальный ремонт корпуса и механизмов во Владивостокском порту с заменой листов палубного настила и трубок в котлах и перевооружением. 12 декабря 1917 года вошел в состав Красной Сибирской флотилии, затем был захвачен японскими войсками.
После освобождения Владивостока от интервентов был введён в строй в качестве брандвахты под названием «Анисимов». 21 ноября 1925 года исключён из списков судов РККФ и сдан на слом.
Офицеры миноносца во время Цусимского сражения
- Поручик КИМФ Беренов, Сергей Михайлович — младший судовой механик
- Лейтенант фон Нерике, Константин Карлович — вахтенный офицер
- Штабс-капитан КИМФ Сно, Николай Александрович — старший судовой механик
- Лейтенант Третьяков, Николай Васильевич — минный офицер, командовал вельботом, спущенным с борта миноносца для спасения экипажа ЭБР «Ослябя»
Напишите отзыв о статье "Бравый (миноносец)"
Примечания
- ↑ 1 2 «Невки». Эскадренные миноносцы типа «Буйный» и его модификации; Афонин, Н. Н. - Изд-во: СПб: ЛеКо, 2005 г.; ISBN 5-902236-19-3
- ↑ 1 2 Александровский Г. Б. Цусимский бой. — Нью-Йорк: Rossiya Publishing Company, Inc., 1956.
- ↑ Санкт-Петербург — Гангут, вып. 18, 1999 год
- ↑ 1 2 «Бравый» // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
</ol>
Литература
- «Невки». Эскадренные миноносцы типа «Буйный» и его модификации; Афонин, Н. Н. - Изд-во: СПб: ЛеКо, 2005 г.; ISBN 5-902236-19-3
- Александровский Г. Б. [rmzb.narod.ru/books/76Aleksandrovskii.djvu Цусимский бой.] — Нью-Йорк: Rossiya Publishing Company, Inc., 1956.
- Тарас А. Корабли Российского императорского флота 1892-1917 гг. — Харвест, 2000. — ISBN 9854338886.
Ссылки
- [infoart.udm.ru/history/navy/rusdd041.htm#Top Класс «Буйный»]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Бравый (миноносец)
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
