Брага Мунисипал
Эту страницу предлагается переименовать в Муниципальный стадион (Брага). Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К переименованию/1 марта 2015.
Возможно, её текущее название не соответствует нормам современного русского языка и/или правилам именования статей Википедии. Не снимайте пометку о выставлении на переименование до окончания обсуждения. Переименовать в предложенное название, снять этот шаблон |
Построен | |
---|---|
Открыт | |
Архитектор | |
Вместимость |
30 154 человек |
Домашняя команда |
Брага |
Размеры поля |
105 x 68 м |
Покрытие |
трава |
«Брага Мунисипал» (порт. Estádio Municipal de Braga, «Муниципальный стадион Браги») — футбольный стадион в Браге, Португалия. Является домашним стадионом местного футбольного клуба «Брага».
В 2004 году стадион был одной из арен чемпионата Европы по футболу, принимал два матча групповой стадии турнира: Болгария — Дания (0:2) и Нидерланды — Латвия (3:0).
Был выстроен специально к чемпионату Европы 2004 года. Архитектором выступил будущий лауреат Притцкеровской премии Эдуарду Соуту де Моура. По бюджету это один из самых дорогих португальских стадионов — он стоил португальским налогоплательщикам более 83 млн евро, по причине уникальности своей архитектуры — стадион расположен в нише, вырубленной в горной скале[1]. Этот 30-тысячный стадион имеет только две трибуны, крыша которых соединена параллельными стальными канатами.
Сборная Португалии провела на стадионе три матча, последний из которых в 2012 году.
Напишите отзыв о статье "Брага Мунисипал"
Примечания
- ↑ [www.igespar.pt/en/patrimonio/pesquisa/geral/patrimonioimovel/detail/8045552/ Португальский институт архитектурного наследия] (порт.)
Ссылки
- [www.worldstadiums.com/stadium_pictures/europe/portugal/braga_municipal.shtml Страница стадиона на WorldStadiums.com] (англ.)
Это заготовка статьи о спортивном сооружении. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Брага Мунисипал
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.